– Да, милорд, – ответила русалка. – Я готова отправиться туда прямо сейчас, если вы не против и мой отец разрешит это.
– Хорошо. Но будь осторожна, Антея, – сказал Агенор. – И заклинаю тебя: возвращайся сразу же, как только поговоришь с королевой.
Взмахнув хвостом, Антея выплыла из пещеры. За ней тянулся шлейф золотистой переливающейся пены.
– Мы поможем вернуть вам королеву, – сказал Агенор. – Но вам придется предоставить нам корабль. Мы сами вытащим Синнию из-под воды, где находится царство яфиров, и доставим к берегу.
– Но как она будет дышать под водой, пока вы из глубины моря будете переносить ее на корабль? – спросил правитель Албан. – Она захлебнется еще до того, как доберется до него. Смертные, в отличие от мерфлоков, не могут дышать под водой.
– Синния не утонет, если у нее будет наша волшебная водоросль, – объяснил Агенор. – Водоросль поможет ей дышать под водой. Меня беспокоит другой вопрос: как мы сможем проникнуть внутрь пузыря, не разрушив его и не привлекая внимания яфиров? Там ведь живут яфиры, я правильно понял?
– Очень просто. Я научу вас магическому заклинанию, с помощью которого вы сможете пройти сквозь стены пузыря незамеченными и таким же способом покинуть его, – сказал Диллон.
– Хорошо. Тогда я пошлю за правителем Албаном, а он, в свою очередь, даст вам знать сразу же, как только моя дочь вернется, – сказал Агенор.
Диллон на прощание кивнул, накрыл своим волшебным плащом себя и Албана, и они оба исчезли. Агенор вскрикнул от удивления. Но тут заметил, что на месте больших шелковых подушек, на которых сидели король Диллон и правитель Албан, стоят корзины, наполненные спелыми ананасами. Агенор широко улыбнулся. Когда мерфолки найдут Синнию, помощь Агенора будет стоить куда дороже нескольких корзин со свежими фруктами. Но мерфолк не сомневался, что король и сам это понимает.
– Мы нашли ее, – сообщил радостную весть Диллон. Он, его отец, дядя и Нидхуг собрались в комнате для совещаний во дворце короля. Вернувшись из замка Албана, Диллон немедленно послал за Калигом и Сирило. – Агенор уже даже придумал, каким образом клан мерфолков спасет Синнию.
И король подробно рассказал о плане Агенора.
– Как только Ахура Мазда заметит, что Синния пропала, он явится в Бельмаир, чтобы вновь похитить ее, – сказал Сирило. – К тому же бельмаирцы не захотят, чтобы Синния опять стала королевой после того, как побывала в плену у яфиров.
– Мы сделаем так, чтобы Ахура не заметил исчезновения Синнии, – уверенно проговорил Диллон.
Все переглянулись, а потом с удивлением уставились на него.
Но в следующее мгновение Калиг улыбнулся.
– Прекрасная идея! – одобрил он.
– Какая идея? – не поняла Нидхуг.
– Ну конечно! – догадался и Сирило.
– Что – конечно? – немного сердито спросила Нидхуг, раздосадованная тем, что не понимает, о чем идет речь.
– Мы подменим Синнию Сапфирой, – объяснил Диллон.
– Ахура Мазда сразу обнаружит подмену, – возразила дракониха. – Во-первых, глаза у Сапфиры темнее, чем у Синнии. А во-вторых, Сапфире не захочется быть в плену у яфиров, и она расскажет Ахуре, кто она на самом деле. Обман быстро откроется, и тогда уж Синнию защитить в Бельмаире станет гораздо сложнее. Рассвирепевший Ахура может перейти к открытым военным действиям.
– Не волнуйся, обман не откроется. Я смогу изменить цвет глаз Сапфиры с помощью магии, – сказал Диллон. – Я сниму заклятие с ее чрева, и она сможет забеременеть после первого же соития с Ахурой Маздой. К тому же я наложу на нее другое заклятие, и память ее спутается. Сапфира не будет до конца уверена ни в чем: ни как ее зовут, ни кто она на самом деле. Все ее воспоминания до того, как она окажется в саду замка яфиров, будут путаться и накладываться одно на другое. На голове у нее будет небольшая рана, и яфиры объяснят для себя ее состояние этим ранением. Сапфира не будет чувствовать себя несчастной в королевстве яфиров. По характеру она амбициозная и расчетливая девушка, и жизнь с Ахурой ей вполне подойдет. Кроме того, физическая близость – единственное, что ей нужно в отношениях между женщиной и мужчиной. И Ахуре тоже ничего другого от жены не надо. Он от такой подмены только выиграет. Особенно после того, как Сапфира забеременеет. Он будет баловать ее, как и всех своих жен, которые вот-вот станут матерями его детей. А когда она родит ему дочь, его давняя мечта наконец воплотится в реальность. А Сапфира к тому времени так войдет во вкус своей новой жизни, что ничего не захочет менять. Она никогда и ни в чем не признается Ахуре.
– Очень смелый и дерзкий план, – сказал Калиг. – Но осечек быть не должно, я вижу, ты хорошо его продумал. Правда, остается еще одна немаловажная проблема – косное мышление народа Бельмаира. Они не захотят принять Синнию в качестве своей королевы. Тебе не удастся побороть их невероятную косность.
– Я это понимаю, – ответил Диллон. – И потому не стану с ними бороться. Я пойду другим путем: Синния появится в замке под видом Сапфиры, и никто не будет знать правды. Потом я объявлю, что собираюсь жениться на племяннице Туллио. Мы сыграем пышную свадьбу. А после свадьбы я скажу, что Сапфира решила изменить свое имя на Синнию в честь моей похищенной жены.
– Это очень хорошая идея! – в восторге воскликнула Нидхуг. – Таким образом ты не настроишь против себя бельмаирцев, что обязательно бы случилось, если бы ты объявил, что возвращаешь свою прежнюю жену. Все это будет выглядеть вполне правдоподобно. Король Бельмаира отчаялся найти свою жену Синнию и решил жениться на племяннице Туллио, которая как две капли воды похожа на нее, – сказала Нидхуг. – Бельмаирцы отнесутся с уважением к Сапфире за ее благородный жест: в знак памяти своей предшественницы она захотела взять ее имя. Она сочувствует утрате короля и лишена эгоизма, амбиций и тщеславия. Это очень умный план! – снова восхитилась Нидхуг.
– Да, я согласен, очень хитроумно придумано. И столько изящества! Тут явно сказалась наследственность: смешение крови лесной феи и принца-тени не прошло даром, – заметил Сирило. – Когда я расскажу матери о том, какой ты разработал план, она будет тобой гордиться. Да и в самом деле есть чем.
– Мне бы очень не хотелось, чтобы этот инцидент помешал объединению яфиров и бельмаирцев, – сказал Диллон. – Я категорически против войны. Но Ахура Мазда и так ненавидит бельмаирцев и против объединения наших народов, а теперь, если узнает, что мы увели у него из-под носа Синнию, и вовсе рассвирепеет. Думаю, война в такой ситуации будет неминуема. И вообще, с Ахурой мы никогда не сможем заключить мирный договор. Но я не хочу, чтобы ссора двух вождей повредила их народам.
– Мне кажется, Синния сможет помочь нам, как только вернется в Бельмаир, – сказала Нидхуг. – Она провела с яфирами почти год и должна была многое узнать о них и об их жизни. Синния подскажет нам, как лучше действовать в отношении с этим народом: чего следует избегать, а на чем стоит настаивать.
– А что станет с Ахурой Маздой? – спросил Калиг. – Ведь он не из тех, кто может поступиться своими принципами даже ради близкого человека. Рано или поздно яфиры восстанут против Ахуры и свергнут его. Это неизбежно. Когда это случится, мы выберем нового предводителя яфиров, более покладистого и разумного, с которым можно будет заключить мирный договор и жить в добром соседстве. Но какая участь ожидает Ахуру Мазду?
– Я хочу, чтобы он умер, – холодно проговорил Диллон. – Он похитил мою жену, использовал ее тело, чтобы удовлетворять свою похоть. Он украл у нас с Синнией целый год. За это он должен поплатиться жизнью. Он не имеет права жить ни в Бельмаире, ни в королевстве яфиров. Он вообще не имеет права жить!
– Я понимаю твои чувства, Диллон, – сочувственно проговорила Нидхуг, – Ахура Мазда заслуживает самого сурового наказания. И судьей ему можешь быть только ты, мой дорогой король.
– Я знаю, в чем причины порочной натуры Ахуры, – хмуро, но уже довольно спокойно проговорил Диллон. – Вся его проблема в том, что он не терпит никаких изменений и сам никогда не сможет измениться в лучшую сторону. В этом он очень похож на Дренга. Не знаю, смогу ли я когда-нибудь простить
