помощью могущественного заклинания, так как чувствовал, что Тьма вот-вот коснется и их. Но они должны были оставаться в безопасности. Калиг надеялся, что Колгрим не станет нарушать мирных отношений до свадьбы, однако полностью довериться ему не мог. Он знал, что Колгрим, подобно жадному ребенку, уже пробует на вкус свою победу и, ощущая всю ее сладость, жаждет скорее заполучить ее целиком.
Настало утро. На тусклом грязно-коричневом небосклоне взошло кроваво-красное солнце. Принц-тень и фея в последний раз позавтракали в своем саду. Они почти не говорили между собой, ни вслух, ни на безмолвном языке. Они поели и приняли ванну. Лара заметила, что все цветы поникли, а пения птиц не было слышно вовсе. Тишина, царившая вокруг, становилась зловещей. Лишь тихий шелест воды немного успокаивал.
Калиг оделся в белые шелковые брюки и тунику. Туника была простой и строгой, но ее высокий воротник и манжеты были украшены геометрическими узорами, вышитыми золотой нитью, и крошечными бриллиантами. На ногах были темно-синие кожаные мягкие туфли. Темноволосую голову венчал небольшой тюрбан с огромным бриллиантом посередине. Длинный белый шелковый плащ был оторочен золотом. Даже Лара не могла вспомнить, чтобы принц когда-нибудь был так красив. Он выглядел могущественным, сильным и очень выразительным, и Лара сказала ему об этом.
Сама же она облачилась так, как говорила, – в облегающие кожаные брюки горчичного цвета и изумрудно-зеленый жилет поверх кремовой шелковой рубашки с длинными рукавами, которая приоткрывала тонкую золотую цепь с сияющей хрустальной звездой. Внутри звезды по-прежнему обитал ее дух-хранитель Этне. В последнее время Этне молчала, но сейчас вдруг она заговорила.
«
«
«
«
«
Огонек Этне стал бледнеть, и она замолчала.
– Ты слышал ее? – спросила Лара Калига, надевая свои потертые сапоги.
– Да, – ответил он.
– Защити Марцину любой ценой, – потребовала фея. Она пристегнула ремнем свой поющий меч Андрасте, расположив его за спиной. – О себе я позабочусь сама.
– Я Андрасте, я чувствую кровь нечистых, – тихо пропел меч.
– Нам пора, – сказал Калиг. – Попрощайся с Шуннаром, любовь моя, так как мы видим его в последний раз. – Он окинул взором свой сад и повел Лару по широкому коридору с открытой балюстрадой. Глядя вниз, на долину, они видели цветущий луг, который был там всегда, и вдруг, прямо у них на глазах, он исчез, превратившись в кроваво-красный песок.
– Это предупреждение Колгрима о том, что он теперь повелевает всем, – мрачно сказал Калиг. – Тьма уже наступает, однако настанет день, когда Свет возвратится снова.
Лара посмотрела на Калига и коснулась его чувственных губ своими.
– Свет всегда побеждает Тьму, милорд. Увидимся в Тере.
И фея испарилась в облаке фиолетового дыма, который, как заметил принц-тень, сразу же стал темнее.
Укрывшись плащом, он перенесся в прекрасную ротонду в доме Груджина Агасферуса, где как раз начиналась хетарианская свадебная церемония. Прелестная невеста с длинными золотисто-каштановыми волосами была облачена в шелка кремового и золотого цветов и увешана драгоценностями. Жених выглядел не менее ослепительно, и у гостей складывалось соответствующее впечатление от церемонии объединения наследника престола Теры и третьей внучки Груджина Агасферуса.
Когда она подошла к концу, Калиг открыл Золотой туннель сквозь заднюю стену ротонды. Для смертных туннель выглядел как большой коридор, пол которого выложен квадратами золота и белого мрамора, а в центре устлан пурпурным ковром. Вдоль стен коридора были развешаны канделябры из золота и хрусталя, а и них горели ароматические свечи, наполнявшие воздух благоуханием лилий, что цветут на исходе лета. Огни мерцали и тепло освещали пространство, но свечи чудесным образом совсем не прогорали. Потолок этого огромного прохода был стеклянным, и сквозь него было видно, как ночная темнота постепенно превращалась и предрассветные сумерки. В Тере свадьбы устраивали на рассвете. Ваклар со своей невестой прибыл в сады своего отца как раз вовремя.
Лара была уже там. Сначала ее не узнали в образе воительницы. Фея зловеще улыбнулась.
– Что такое, Кадарн? Ты не узнаешь свою собственную прабабушку?
Доминус не мог оторвать от нее изумленного взгляда.
– В этом вы будете на свадьбе?! – возмутилась домина Паулина. – На свадьбе вашего сына ваш наряд был гораздо изящнее. Если вы проявляете меньше уважения к Тере, чем к Хетару, значит, вы и сами хетарианская женщина, – презрительно заметила она.
– Домина, я фея. Я не принадлежу ни Хетару, ни Тере. И это естественное для меня одеяние, которым я хочу сделать вам честь и напомнить, что я та самая фея, которая дважды спасала Теру. И, заключив новые кровные союзы с внучками Груджина Агасферуса, я дала вам шанс отсрочить то, что неминуемо грозит вашему миру.
Протянув руку, Лара вынула из ножен свой меч. Доминус Кадарн и его жена в страхе отступили назад. Андрасте открыла глаза, сделанные из драгоценных камней. Взгляд их был суров.
– Я Андрасте, меч справедливости. Приветствую тебя, о правнук Магнуса Хаука, да пребудет с тобой мир, – пропел меч красивым глубоким голосом.
Доминус и домина буквально разинули рты от удивления.
– Как ты заставила меч говорить? – наконец спросил Кадарн.
Лара рассмеялась:
– Андрасте говорит сама, милорд. Мне ничего не нужно для этого делать. Ее выковал для меня великий Мастер меча принц-тень Лотэр.
– Магия здесь не приветствуется, – сказал Кадарн, и его жена с готовностью закивала, подтверждая его слова.
– Тогда, может, мне уйти? – язвительно спросила Лара. – Может, мне закрыть Золотой туннель, только что открытый в ваших садах, чтобы жених с невестой могли беспрепятственно прибыть сюда прямо из Хетара и чтобы и вы, и семья Агасферус могли от души похвалиться собственным торжеством? О, я вижу, гости уже собрались!
Лара улыбнулась изумленной паре.
– Ты не могла одеться хотя бы как вдова доминуса? – проворчал Кадарн.
Лара бросила на него холодный суровый взгляд:
– Я одета именно так, как должна быть одета фея – вдова Магнуса Хаука. Ты никогда не знал той женщины. Ты знал только безропотное создание, которое изо всех сил старалось не тревожить жену своего сына и его наследников, для чего притворялось тем, кем не было на самом деле, – смертной. Я не смертный человек, Кадарн. Я фея! Ты должен быть рад, что я оказала тебе честь в этот знаменательный день, ибо уже завтра я уйду отсюда навсегда, а вместе со мною и весь мир магии, который когда-то хранил и благословлял этот мир. Единственное, что я могу оставить вам, – так это надежду на то, что однажды Свет все-таки восторжествует снова, так как Тьма не может господствовать вечно. А теперь, домина, идите и поприветствуйте молодую пару, ведь они уже прибыли и должны быть как следует подготовленными к церемонии. Вот-вот наступит рассвет.
Лара повернулась и пошла навстречу Калигу и своей дочери Марцине, которые только что вышли из Золотого туннеля.
Гости из Хетара, проходя через туннель, который считали большим коридором в дворцовые сады
