— А твои родители верят в Бога?
— Да что ты! Нет, конечно! А ты веришь?!
— Да.
— Перестань, тебе говорю, — возмущенно сказал папа, все так же стоявший в проеме двери.
— Нет, папа, я не перестану, — ответила Катя и потупилась, приготовившись к строгому разговору.
Учуяв неладное, Таня потихоньку двинулась к выходу:
— Ну, я пойду.
Катя, не поднимая глаз от пола, кивнула. Мама укоризненно взглянула на мужа. Хотел было он и на нее напуститься: опять, видно, закололо его это самое ма-те-ри-а-ли-сти-чес-ко-е (уф!) беспокойство. Но мама опередила его и сказала:
— Посмотрись-ка лучше в зеркало и успокойся.
Папа с укором посмотрел на маму, вышел, демонстрируя обиду, в прихожую и стал одеваться.
— Тетя Маша, — шепнула Таня. — А там, в зеркале, волшебник?
Хотела мама с улыбкой сказать «да», но осеклась на полуслове и сказала:
— Так Бог устраивает.
Таня удивленно округлила глаза:
— А Он разве есть?
Ох, опять стыдливость и сомнения затревожили маму... Они как сорняки: им чуть-чуть только землицы дай — сразу выскочат и зашумят. Но отступать и юлить невозможно было.
— Есть, — шепотом сказала мама.
— А можно я приду к вам и скажу, крещеная я или нет?
— Можно, можно, — шептала мама и подталкивала Таню к выходу, спиной чувствуя, как кипит в муже ураган страстей.
Открыв дверь, чтобы выпустить Таню, мама увидела... отца Василия. Он тянул руку к звонку.
«Ох, некстати! — мама даже похолодела. — Ох и скандал сейчас будет!»
— Проходите-проходите, — пролепетала мама упавшим голосом. Своей ныне все чувствующей спиной она видела, как папа смотрит на гостя.
Отец Василий был одет в черный длинный плащ и широкополую шляпу. Никогда такой шляпы мама еще не видела. Со своей бородкой клинышком отец Василий был похож на Дон Кихота. Отец Василий сказал громко:
— Мир дому сему, — и поклонился папе.
Папа тоже поклонился и спросил:
— Вы тоже желаете на зеркальце наше полюбоваться?
— На зеркальце-то что ж любоваться! А в зеркальце посмотрел бы.
— Прошу вас. А с кем имею честь? Не имел чести видеть вас в нашей округе.
Папа слегка кривлялся, а мама со страхом гадала, готовится он к скандалу или все-таки остыл.
— Я священник церкви, что напротив вас.
— Свя... священник? — Папа на несколько мгновений словно язык проглотил и смотрел неотрывно на отца Василия.
Вдруг он резко переменился лицом. Очень недоброе оно у него стало, усмешка злая показалась на
