– Чего надо. У тебя винчестер в порядке? В случае чего, через дверь стреляй. Ну, а ты-то ей поможешь, Илья из Альфы?
– Вдвоем отстреляемся, – усмехнулся тот. – Может, тебе помощь нужна? Что вдруг за дельце, если не секрет? Если что-нибудь с казино, то точно: без меня лучше не надо. А если надо, через полчаса команда Альфа будет здесь, а еще через три минуты казино здесь не будет.
– А что же ты тогда раньше своей Альфе не свистнул? Давно бы сам и прихлопнул это казино. Да и остальные.
– Команда Альфа действует только по приказу.
– А если этот из казино прикажет?
Илья из Альфы молчал и бесстрастно смотрел на Юлию Петровну.
– Спасибо за молчание.
– Ну так приказывай!
– Нет, – прямо-таки яростно выдохнула Юлия Петровна, – я одна!
Отец Илья открыл дверь на звонок и... В общем, реакция его была нормальная, естественная, как и у каждого нормального человека, предстань перед ним внезапно вот эдак Юлия Петровна, ворошиловский стрелок с винтовкой в руках. Правда, в отличие от обычного нормального, батюшка перекрестился.
– Юлия Петровна, это вы так по городу?
– Нет, это я у тебя перед дверью переоделась. Давай, излагай просто, быстро и по существу, что у тебя с казино. Казино будем закрывать, храм тебе открывать.
– Эх, – угрюмо вздохнул батюшка, – видно, это дело безнадежное. Там столько интриг, и в мэрии, и у наших, и всякие банковские дела, деньги там завязаны... Я уж руки опустил.
– Погоди, – Юлия Петровна недоуменно уставилась на отца Илью. – Как это безнадежно, руки опустил? А?! А ты зачем тогда крест вот этот одел? Закона Божьего пре-по-да-ва-тель? Да я тебя такого точно пристрелю, коли ты на пороге школы появишься! А ну-ка, отвечай: есть Бог?
– Ох, Юлия Петровна, никогда не думал, что буду с вами об этом говорить и вы мне будете такой вопрос задавать. Спасибо вам за душевный порыв, Юлия Петровна...
– А ты на мой душевный порыв не переводи, про мое левое плечо ты как-то оч-чень живописно отметил, ты мне тут не юли...
– Я никогда не юлю, Юлия Петровна! – батюшка поднялся. – Есть Бог, естественно.
– Ну а раз естественно, то какое же право ты имеешь произносить слово 'безнадежно'? Какое право имеешь руки опускать, чего-то про каких-то чиновников лопотать?! Молись лучше! – тут Юлия Петровна поперхнулась, потому что язык ее собирался такое добавить, что не поперхнуться никак нельзя. – Так что, руки не опуская, давай излагай.
Пятнадцати минут изложения Юлии Петровне хватило, чтобы понять все и узнать все нужды и трудности.
– Тэ-эк, ну, а насчет Распятия кое-какие соображения есть. Ну-ка, дай телефон.
Она набрала по межгороду разные номера и, наконец, обрадованно воскликнула:
– Ну, наконец-то! Здравствуй, Эрастыч! Это Юлия Петровна. Какая?? А у тебя их что, много? Да-да, это я. Чего звоню? А я тут храм открываю. Вместо казино. Да, ты знаешь, у нашей школы.
В трубке надолго замолчали, Юлия Петровна даже в трубку дула. Видимо, Эрастыч в себя приходил, ну и, естественно, решил, что или его дурят зачем-то или издеваются.
– Да не издеваюсь я! Слушай по делу, у вас там случайно машина в Москву не идет? Прямо сейчас?! Отлично. Прямо сейчас и грузи в нее Распятие твое и сам с ним приезжай. Как зачем? Совсем ты на старость лет из ума выжил! В храм наш Распятие нужно! В общем так, через три часа чтоб машина с Распятием и с тобой была у казино. Тьфу, у храма. Если не будет, через шесть часов я – в Серебрянке. Тебя пристрелю, а Распятие сама привезу. Ты меня знаешь. Сейчас я батюшке трубку дам, он тут рядом, он настоятелем этого храма будет.