– сказал Антоша.
– Страшные? Ишь ты!.. М-да... Однако, проняло? Уже хорошо. Не зря, значит, прибежал.
Антоша снова поднял глаза на изображение и сам утяжелил свой взгляд. Его первое смущение прошло. 'Чего это буду я теряться перед каким-то нарисованным?..' А и то – с чего это? Перед живыми-то взрослыми никогда не терялся Антоша. Уж на что серьезно смотрит милицейский участковый, ежишься, когда он вперяется, но ничего, и его перевзглядил позавчера Антоша. Как стоял насмерть, что не он сжег кнопки лифта, так и остался стоять, хотя почти с поличным его застукали.
– Однако, ты и фрукт уже, – сказал тогда участковый, причмокнув и почесав голову.
Много взрослых объегорил Антоша и ни перед кем не робел. Одному недавно бутылку крашеной воды за французский коньяк впарил, так и не поморщился. 'А ну-ка?.. – Антоша подошел ближе – А глазки-то у этого покровителя почти как у того объегоренного простачка – добренькие... Чего это вдруг меня заразнюнило?..'
– Однако, как живой, – вслух сказал совсем успокоенный Антоша, – а взгляд как у лоха, – совсем тихо добавил он.
Но священник услышал. Все это время он внимательно изучающе вглядывался в Антошу. Вздохнул тяжко.
– Как у лоха, говоришь? А лох– это тот, кого надуть не просто легко, но и необходимо? Хорошо, что хоть покраснел, чуть-чуть, правда...
А между тем дело это было неслыханное и невиданное. Антоше, сколько он себя помнил, никогда не было стыдно, а сейчас он действительно чувствовал тепло краски у себя на щеках. И очень это ему не понравилось.
-Да, ты прав, – продолжал священник тихим и жестким голосом. Никакой доброты уже не чувствовалось, он явно волновался. – Они, святые наши, добры, просты и доверчивы. Но они, друг ты мой, отрок дорогой, не лохи! Обмануть-то их просто, да в этом смысла нет. Они тебе сами все отдадут, чего попросишь. И даже чего не попросишь. Потребуешь верхнюю одежду – они тебе и нижнюю рубашку отдадут. Но ведь страшно их обижать, подумать даже об этом страшно, – священник надвинул свою огромную бороду на лицо Антоши и даже слегка за волосы взял. – Вот ты посмотри, вот стоит он, наш с тобою небесный покровитель Антоний Римлянин. Видишь, он изображен стоящим на камне. Он же в Италии жил... и вот там обижали православных... да их всегда и везде пытаются обижать. И вот, однажды ночью, когда задумали наутро его убить, так вот, ночью, а ночевал он на куске скалы у моря, кусок оторван был от скалы страшной силой и перенесен за одну ночь к нам на Русь в Новгород, где он и жил потом до конца дней своих. А ну-ка, представь мощь этой силы, которая покровительствует нашему с тобой покровителю! И если Тот, Кто владеет такой силой, если Он дал нашему покровителю свою такую помощь, представляешь, что за человек наш покровитель Антоний Римлянин! А сила эта страшная благая и непобедимая, вот у Него, вот, гляди... да не туда, вот, над Царскими вратами.
И тут то ли от рук, за волосы его держащих, то ли от бороды, которая щекотала шею, снова не по себе стало Антоше. Тот, Кто смотрел не него, действительно обладал силой и на лоха вовсе не походил. И смотрел он точно Антоше в глаза, хотя был резко сбоку. 'Умеют рисовать церковники', подумал Антоша, отводя глаза от лика и пытаясь освободить волосы Глаза отвел, а волосы освободить не удалось.
-Это Спас Вседержитель, Царь царей и Владыка всяческих. Твой Царь, твой Владыка!
-А-а -это тот, который Христос, что ли?
-Именно так.
-Ну, а чё ж Он, Вседержитель, обидчиков его, Антония Римского не 'замочил' всех там, не разметал? А на камне утащил. Камень отрывать-переносить неужто проще?
-А Он их, обидчиков его, пожалел. Он ведь не только Владыка, всех и всяческих, но и Отец их и твой тоже. А ты ведь ох! многих обидел. У тебя младший брат есть?
-Есть.
-Ну, положим, отнял ты чего-нибудь у брата, побил его, угрожал ему...Разве бы отец твой стал бы 'мочить' тебя?
Легкая дрожь пробежала по телу Антоши. Ведь все время Антоша только и занимался тем, что перечислил священник– отнимал, бил, угрожал.
Антоша таки освободил свои волосы от рук священника и опять глянул на изображение на стене.
-Да вранье все это, – устало сказал Антоша– на камне...
-Вот чего здесь нет, так это вранья– старухин грозный гнев послышался Антоше в этом ответе.
