всякого вкуса, мистер…
– Кэссиди, мэм, но друзья зовут меня просто Бучем.
– В таком случае я буду называть вас
Кэссиди положил драгоценности назад, в шкатулку из слоновой кости, поморщился и потер затылок.
– Видите ли, миссис…
– О’Нил.
– Видите ли, миссис О’Нил, в моем ремесле действительно нельзя позволять себе такую роскошь, как совесть. Ограбления в поездах отнимают много времени. Это ведь вам не просто так – сидишь вечером перед горящим камином и говоришь: «Эй ребята, а не взять ли нам поезд?» Недели уходят на то, чтобы все спланировать и подготовиться как следует. Так что если всякий раз уступать красивым женщинам вроде вас, без гроша в кармане останешься.
Улыбка у него была неотразимая, а неторопливая, спокойная манера речи чем-то напоминала Брайена. Встреться они при других обстоятельствах, этот мужчина даже понравился бы Равене.
– Пусть так, но имейте в виду, мистер Кэссиди: с этими вещами уходит и часть меня самой.
– Понимаю, – протянул Кэссиди вроде бы с некоторой долей искреннего сочувствия. – Знаете, миссис О’Нил, совесть, что бы вы там по этому поводу ни думали, у меня есть. Однако…
– Довольно, Буч, – с раздражением перебил его напарник. – Нет у нас времени на всякие там церемонии.
– Ты прав. – Кэссиди сунул шкатулку в широкий карман пальто. – Всего хорошего, миссис О’Нил, рад был познакомиться с вами. – Он приподнял котелок.
Равена уложила дочь на полку.
– Ничего, ничего, малышка, все будет хорошо. Полежи пока.
– У меня голова разболелась, мамочка.
– Сейчас положу холодный компресс.
Равена плеснула немного воды из графина на два полотенца и приложила одно к пылающему лбу девочки. Потом наклонилась и накрыла другим шишку размером с доброе яйцо на затылке Роджера. Он лежал не шевелясь, так что Равена даже забеспокоилась, уж не умер ли. Она взяла его руку и нащупала пульс. Слава Богу, Роджер был жив.
Снаружи, за окнами поезда, творилось нечто невообразимое. Били копытами лошади. Доносилась беспорядочная стрельба. Время от времени поезд дергался и тут же снова останавливался. Вызвано это было, как впоследствии выяснилось, тем, что люди Кэссиди пытались отцепить почтовый вагон, находившийся непосредственно перед последним, товарным. Сам Кэссиди пошел вперед, к локомотиву.
– По сигналу – два выстрела подряд в воздух – трогай, – велел он машинисту.
После этого Кэссиди вернулся назад, где Санденс Кид уже отдавал распоряжение взорвать бронированную дверь почтового вагона.
– Минуту, дело есть.
Он поднялся по ступенькам спального вагона, где ехала Равена, и прошел узким коридором к ее купе. Дверь была закрыта. Кэссиди вежливо постучал.
– Ну что вам еще нужно? – удивленно посмотрела на него Равена.
– По-моему, там, в следующем вагоне, нуждаются в вашей помощи. Рожает молодая женщина. Наверное, из-за всей этой кутерьмы начались преждевременные схватки.
– Последний вы негодяй, отбросы общества, мистер Кэссиди, – злобно сказала Равена. – Да как вы смеете пугать женщин и детей?
– Не стану отрицать, – понурил он голову. – Но ведь вы поможете ей, миссис О’Нил?
Равена обернулась. Сабрина спала. На верхней полке лежал пришедший в себя Роджер.
– Вынуждена согласиться. Я ведь человек, а не животное вроде вас. Погодите, только жакет накину.
Она открыла дверцу шкафа, расположенного рядом с полкой Сабрины, затем наклонилась и прижалась щекой ко лбу девочки. Жар как будто спал.
– Мама, мне приснился Донни, – пробормотала в полудреме Сабрина. – Он цел?
– Да, дорогая, цел и невредим. Пару часов назад я ходила к нему, накормила и дала воды. Проводник багажного вагона – славный человек, он любит собак не меньше нас с тобой. Он даже выпускает Донни из будки и дает ему побегать по вагону, когда поезд идет. А теперь спи. Маме нужно кое-чем заняться.
Она последовала за Кэссиди в переднюю часть вагона. В тамбуре он оглянулся на нее.
– Вы замечательная женщина, миссис О’Нил.
– А вы самый гнусный тип, какого я имела несчастье встретить в этой жизни. Ладно, где наша роженица?
– Да нет никакой роженицы, – осклабился Кэссиди. – Просто мне надо было поговорить с вами с глазу на глаз.
– С меня довольно. – Равена тронулась было назад, но он перехватил ее.
