прямоугольник бледного света. На пороге появилась молоденькая девушка и принялась выговаривать собаке:
– Это еще что такое, Кинг! Что за глупый лай! – Тут она заметила сани и стоявшую на ступенях Андрию. Обернувшись, девушка сказала внутрь дома: – Видишь, папа, я же говорила, что к нам гости.
– Ты ведь Люси, я не ошиблась? – спросила Андрия, поднимаясь по ступенькам.
Девушка в удивлении замерла.
– Мы разве знакомы?
Андрия рассмеялась. Ее, закутанную с ног до головы в меховую шубу, толстый шарф, теплые рукавицы и мохнатую шапку, трудно было узнать.
– Неужели ты не помнишь меня, дорогая? Я Андрия Каллаган, старый друг вашей семьи.
– Андрия! – В изумлении взвизгнула Люси. – Как ты оказалась в Швейцарии?
– Андрия! – Она узнала сильный и в то же время мягкий голос Люка еще до того, как он подошел и встал рядом с дочерью. Вдоль спины прошла волна дрожи. Вот и он!
Она неуверенно затопталась на пороге.
– Люк…
Они так и стояли друг против друга и молчали. Казалось, прошла целая вечность.
– Я не верю, – проговорил наконец Люк. Для верности он даже потер глаза.
– Честное слово, я настоящая, – ответила Андрия. – Мне можно войти?
– Конечно! Что это на меня нашло? Это скорее всего от потрясения. У меня вдруг руки и ноги отнялись. Андрия, это ты… – Он схватил ее за руки и буквально втащил в комнату.
Горячие руки Люси обвили шею Андрии:
– Андрия! Это – настоящее чудо! Я так рада тебя видеть! Прямо и не знаю, как рада!
Андрия обняла девочку и поцеловала ее в щеку:
– И я рада видеть тебя. Очень-очень рада!
Она чувствовала, как горят ее щеки, а глаза сами собой снова и снова смотрят на Люка. Всякий раз Андрия торопливо отводила взгляд, боясь выдать себя. Она была охвачена такой неизбывной любовью к этому человеку, что даже намеком не осмеливалась показать это ему, пережившему тяжелую утрату.
– Давай-ка снимай всю эту сырую одежду, подсаживайся к камину и отогревайся. – Он помог ей освободиться от шубы, теплой обуви, шарфа, перчаток и меховой шапки. – Люси, отнеси вещи на кухню и попроси госпожу Мюллер развесить их над печкой. И потом позови Лани. – Он повернулся к Андрии: – Она наверху – читает. Немного простудилась, вот и сидит дома.
– Тогда не надо ее вытаскивать из постели. Я сама могу подняться к ней.
– Хорошо. Только подожди, дай хоть посмотрю на тебя.
Люк отступил на шаг и окинул Андрию оценивающим взглядом. Да так и замер, подперев подбородок сжатым кулаком, не в силах отвести глаз.
– Прекрасна, как никогда! – прошептал он.
– Как же! Я вся растрепалась, пока добралась сюда. И потом…
– Ты просто роскошная женщина! – Он шагнул ближе, положил руки ей на плечи и заглянул в лицо. – Твои глаза, честное слово, стали еще голубее с тех пор, как мы виделись в последний раз.
– Они просто постарели, – мягко улыбнулась она, собираясь с силами. – Люк, я… Даже и не знаю, как сказать об этом.
– Ты о Лейлани, – кивнул он, поняв, насколько ей трудно. – Лейлани была прекрасной женщиной и прекрасной матерью. Мои дочки – это самый бесценный дар, какой только может дать женщина мужчине.
– Они у тебя красавицы. И все очень хорошо понимают. Два прекрасных юных существа. Они совсем, как ты и Лейлани. Я так горевала, это такая потеря для вас.
– Огромная потеря. По счастью, она не очень сильно мучилась. Даже в самом конце. Я привозил лучших врачей со всей Европы. Но они не могли остановить процесс. А Вундербад стал последней отчаянной попыткой хоть что-то сделать. Здесь она была по-настоящему счастлива.
– Швейцария такая красивая страна! Здесь столько снега.
– Слишком много снега, – нахмурился Люк. – Две недели валит без остановки. Повсюду то и дело снежные обвалы.
– Но здесь ведь безопасно?
Он неопределенно пожал плечами.
– Если живешь в Швейцарских Альпах, да еще на горном склоне, а высоко над тобой нависают тысячи тонн снежного наста и многометрового льда, то это всегда опасно. Но хватит говорить о лавинах.
Он взял ее за руку и подвел к камину. Пододвинул широкое кресло поближе к ярко горящим поленьям и ласково пригласил присесть. Сам он, скрестив руки на груди, остался стоять, глядя на нее задумчивым взглядом.
– Мы оба знаем, зачем ты приехала в такую даль.
– Люк, пожалуйста, еще не время…
