оказывается, держишь крыс!
Кайя моргала, глядя на него.
– Как ты выбрался? Я чуть с ума не сошла, разыскивая тебя. Если бы меня увидели полицейские, то приняли бы за чокнутого гробокопателя, который выкапывает трупы из могил голыми руками.
– Сегодня утром я проснулся на холме. Я решил, что ты меня бросила и что я, как какой-нибудь Рип Ван Винкль, оказался в две тысячи сто двенадцатом году, где никто обо мне даже и не слышал. – Он криво усмехнулся.
– Ройбен выкинул меня наружу. Извини. Я не хотела тебя бросать, но боялась, что, если скажу ему об этом, он поймет, кто я такая.
– А он не знает? – улыбнулся Корни.
Кайя покачала головой и вздрогнула.
– Ну и как тебе Зимний Двор?
Медленная, недобрая улыбка искривила губы Корни.
– О, Кайя, – выдохнул он. – Это было здорово. Просто высший класс.
– Я вела себя слишком беспечно. – Кайя прищурила глаза. – Видишь ли, Корни, эти существа убивают. Ради забавы. Таких, как мы.
Он, казалось, не слышал ее, глядя мимо нее в залитое солнцем окно.
– Там был один рыцарь, не твой, другой. Он… – Корни вздрогнул и, казалось, продолжил фразу совсем не так, как намеревался: – Он носит плащ с подкладкой из шипов.
– Я видела, как он разговаривал с королевой, – подтвердила Кайя.
Движением плеч Корни сбросил куртку. На его руках алели длинные царапины.
– Что с тобой случилось?
Улыбка Корни стала шире, но взгляд, казалось, был прикован к каким-то картинам, возникающим в памяти. Затем он посмотрел на девушку.
– Ну, очевидно, я оказался под этим плащом.
– Мягко сказано! – фыркнула Кайя. – Он причинил тебе какой-нибудь вред?
– Не больше, чем я сам хотел, – ответил Корни.
Кайе не нравились ни слова Корни, ни его выражение, когда он произносил их.
– А что насчет тебя, Кайя? Ты отомстила Робину Беловолосому?
Против воли девушки щеки ее окрасились румянцем.
– Так как? – настаивал Корни.
И Кайя рассказала ему, чувствуя, как лицо горит все сильнее.
– Так ты хочешь мне сказать, что заставила его поцеловать тебя один раз в губы и один раз в зад?
Кайя сердито посмотрела на Корни, но не удержалась и хихикнула.
– Не знаю, то ли похвалить тебя за хитрость, то ли испугаться – а вдруг ты и впредь решишь использовать это его имя. Ты можешь приказывать ему до бесконечности?
Кайя притворилась, что отвешивает ему пинка.
– А что насчет тебя и твоего рыцаря? Я хочу сказать, твои руки выглядят ужасно. Это нормально?
– Когда я к ним прикасаюсь, меня пробирает дрожь, – благоговейно произнес Корни.
– По крайней мере, нам удалось напугать друг друга.
– Да, мне, наверное, лучше вернуться домой. И что дальше с этими волшебными делишками?
Кайя вздрогнула.
– Полагаю, меня принесут в жертву.
– Отлично. И когда?
– Хотела бы я знать. – Девушка тряхнула головой. – Самэйн – это ведь Хэллоуин, верно? Наверное, ночью.
Корни скептически посмотрел на нее.
– Хэллоуин через два дня.
– Я знаю, – ответила Кайя. – Но, похоже, мне не нужно делать ничего. Я просто должна какое-то время кричать, визжать и притворяться человеком.
– А если они разозлятся, что их надули?
– Не знаю, – пожала плечами Кайя. – Это не моя проблема, верно? Все, что мне нужно, – это быть хорошей жертвой.
– Н-да, надеюсь, ты не будешь чересчур хорошей жертвой.
– Шип и Люти никогда не подвергли бы меня настоящей опасности.
