Люти пожала плечами.
– Ты обожжешь себе рот. И можешь даже умереть.
– А если я отравлю кого-нибудь железом?
Люти недовольно завозилась на колене девушки, скептически глядя на нее.
– Но здесь нет железа!
Кайя набрала в грудь воздуха и медленно выдохнула. Она думала слишком быстро, ей следовало остановиться и успокоиться. При Зимнем Дворе, конечно же, имелось железо. Наверняка часть оружия сделана из него, но Кайя не знала, где оно хранится. Оно могло быть где угодно, но не в библиотеке.
Она оглядела себя. Что у нее было от Железнобоких? Футболка, трусики, ботинки… Зеленый сюртучок – это только ореол.
Кайя быстро расшнуровала ботинки. В них определенно было железо, оно не соприкасалось непосредственно с ее кожей, но оно там было. Она стянула обувь и осмотрела ее со всех сторон: стальные колечки, сквозь которые продевались шнурки; стальные пластинки в носках ботинок под стельками. Она чувствовала их тепло через толстый пластик внутри. Если извлечь пластинки, как их использовать? Они были слишком большими – разве что наточить из них опилок… Кайя достала из кармана сюртука нож, который отдал ей Ройбен, и стала отковыривать подметки. Оторвав их, она увидела ряды сияющих стальных гвоздиков, таких маленьких, что их вполне можно было проглотить, не заметив.
Взяв нож в одну руку, а ботинок в другую, Кайя начала по очереди вытаскивать гвоздики.
Новые ощущения опьяняли Корни. Он сидел на грязном полу огромного подземного дворца. Придворные играли на музыкальных инструментах, а Нефамаэль кормил его из собственных рук огромными темно-синими виноградинами. Вокруг Корни различные существа, большие и маленькие, пили из бокалов, играли в загадки и в странную игру, кидая определенным образом круглые камешки.
Весь мир съежился до грозди винограда. Не было ничего лучше, чем касаться губами щедрых пальцев, не было ничего слаще, чем лопающиеся во рту иссиня-черные шарики.
– Мне кажется, что в тебе слишком много чувства собственного достоинства, – обратился Нефамаэль к своему новому пленнику. – Я приказываю тебе танцевать.
Небольшая толпа, собравшаяся у подножия помоста, оторвалась от своих занятий, чтобы посмотреть, как танцует Ройбен.
Тело рыцаря напоминало тетиву лука, дрожащую после выстрела. Его серебристые волосы развевались на ветру, а глаза жили отдельно от тела, взгляд метался по сторонам, точно у животного, попавшего в ловушку и готового отгрызть себе лапу, лишь бы освободиться. Движения Ройбена в танце были правильны, но слишком стремительны, в них читалось отчаяние. Корни не хотел жалеть Ройбена и потому отвел глаза. Из руки короля упала виноградина, но Корни не обратил на это внимания.
Рыцарь танцевал, а Зимние придворные смеялись и шутили.
– Слишком легко. Понадобится слишком много времени, чтобы утомить его. Хлещите его, пока он танцует.
Три гоблина с хлыстами шагнули вперед, чтобы исполнить приказание. Красные полосы пролегли по спине и груди Ройбена.
Корни радовался, что здесь нет Кайи.
– Какую задачу я должен дать ему, чтобы он мог занять место при моем Дворе? Я хочу сохранить его при себе. До сих пор он был талисманом, приносящим удачу.
– Пусть он отыщет бескрылую птицу, которая умеет летать!
– Пусть найдет для нас козу, сосцы которой полны не молока, а вина.
– Да, пусть приведет нам такую славную козочку!
– Скучно, скучно, скучно, – произнес Нефамаэль и откинулся на спинку трона.
Глядя на Корни сверху вниз, он улыбнулся сладкой, как медовый пирог, улыбкой.
– Ты упустил несколько ягод, – насмешливо сказал он, – Собери их… зубами.
Корни отвел взгляд от Ройбена, не сознавая, что все это время смотрел на него, и выполнил приказ короля.
На самом деле это вряд ли можно было считать планом. При помощи ореола Кайя придала себе облик Плетенити – единственной фейри Зимнего Двора, которую она запомнила отчетливо и рассчитывала не встретить сейчас в тронном зале. Она преображалась в старуху в тихом коридоре, однако Люти чуть не подвела ее, заливаясь смехом так громко, что еле удерживалась в воздухе.
А затем, сжимая в руке крошечные жгучие гвозди, Кайя отправилась на поиски главного зала. Найти его оказалось нетрудно. За шахматным кабинетом были и другие двери, но только один проход вел наверх.
Тронный зал Зимнего Двора не изменился с прошлого раза и почти так же был полон народу. Выйдя из внутренних помещений дворца, Кайя оказалась как раз позади возвышения. Там танцевал Ройбен, и на его спине алели полосы от ударов хлыста. Нефамаэль сидел на резном деревянном троне, и по-прежнему железный обруч стягивал его лоб. Девушка увидела, как он небрежно потрепал по волосам Корни, сидевшего у его ног.
Сделав глубокий вдох, она ступила на возвышение и направилась прямо к красношапу, разливавшему вино. Он держал серебряный графин, отделанный сверкающей чешуей, наполняя кубок нового Зимнего короля.
– Чего тебе, швея? – поинтересовался красношап, обнажив в ухмылке острые желтые зубы.
И тут Люти сделала то, что задумала: она пролетела у самого лица красношапа, и он протянул руку, чтобы ухватить ее. Отвлекшись на маленькую фейри, красношап не заметил, как Кайя уронила в вино стальные гвоздики. Это оказалось проще, чем красть в магазине. Куда легче, чем запихать в карман живую
