Вэл вывернулась из-под ее руки.
– Перестань, ма. Мне мои волосы нравятся.
Мать побледнела.
– Я не это имела в виду. Ты всегда красивая, Валери. Просто ты выглядишь совсем другой.
– Я и стала другой, – сказала Вэл.
– Вэл, – напомнил ей Луис. – Ключи.
Она бросила на него хмурый взгляд, а потом вздохнула.
– Мне нужно взять машину.
– Тебя не было несколько недель. Ты не можешь снова уйти!
Мать Вэл впервые посмотрела на Луиса.
– Я вернусь завтра.
– Нет. – В голосе матери зазвучали ноты паники. – Вэл, прости меня. Я прошу прощения за все. Ты даже не представляешь себе, как я за тебя тревожилась, чего только не придумывала. Я все ждала, что мне позвонят и скажут, что полиция нашла тебя мертвой в кювете. Ты не можешь заставить меня снова все это пережить!
– Мне нужно кое-что сделать, – сказала Вэл, – и у меня мало времени. Послушай, я не понимаю про тебя и Тома. Не знаю, о чем ты думала и как такое случилось, но…
– Ты, наверное, подумала, что я…
– Но мне это уже неинтересно.
– Тогда почему… – начала мать.
– Это не имеет отношения к тебе, и я не могу вернуться домой, пока все не закончится. Пожалуйста.
Мать вздохнула.
– Ты не сдала экзамен по вождению.
– Ты умеешь водить? – Луис только сейчас об этом подумал.
– У меня есть разрешение, – сказала Вэл матери, а потом повернулась к Луису. – Я прекрасно вожу. Я просто не умею парковаться параллельно тротуару.
Мать Вэл прошла на кухню и вернулась с ключами, подвешенными на цепочку с хрустальной буквой «Р».
– Я доверяю тебе, Валери, так что держи. Не заставляй меня пожалеть об этом.
– Не заставлю, – пообещала Вэл. Мать положила ключи на ладонь Вэл.
– Ты обещаешь вернуться завтра? Обещай мне!
Вэл вспомнила, как горели губы, когда она не сдержала своего обещания вернуться к Равусу в назначенное время. Она кивнула. Луис открыл входную дверь. Вэл повернулась к выходу, не глядя на мать.
– Ты все равно моя мама, – сказала она.
Спускаясь со ступенек крыльца, Вэл чувствовала на лице тепло солнечных лучей и думала, что все будет нормально.
Вэл вела машину по знакомым дорогам, напоминая себе подавать сигналы и следить за скоростью. Она надеялась, что их никто не остановит.
– Знаешь, – сказал Луис, – когда я в последний раз ехал на машине, это был «жучок» моей бабушки: мы ехали в магазин, чтобы купить что-то на праздник. Кажется, это был День Благодарения. Она жила на Лонг-Айленде, где машины нужны, иначе никуда не попадешь. Я это помню потому, что перед этим отец отвел меня в сторонку и сказал, что видит в саду гоблинов.
Вэл ничего не ответила. Она сосредоточилась на дороге.
Она провела «миату» между колонн, обозначавших въезд на кладбище. Их кирпичную кладку обвивали ветви дикого винограда с осыпавшимися листьями. Само кладбище поднималось холмом, который был усеян белыми надгробиями и склепами. Несмотря на то, что ноябрь уже близился к концу, трава там оставалась зеленой.
– Ты что-нибудь видишь? – спросила Вэл. – Мне это кажется просто обычным кладбищем.
Сначала Луис ей не ответил. Он смотрел в окно и пальцами одной руки бессознательно прикасался к начавшему запотевать стеклу.
– Это потому, что ты слепая.
Вэл нажала на тормоз и резко остановила машину.
– А что видишь ты?
– Они повсюду.
Луис взялся за дверную ручку. Его голос был чуть громче дыхания.
– Луис?
