Кориндой. — Ты уже уходишь?
— Должна. Но сначала хочу вас предупредить, что в следующем месяце вам придется встречаться со многими людьми у нас в «Маунт». К нам приедет папин племянник Саймон Харли, он несколько лет прожил за границей, и папа настроен на прием гостей — он вообще обожает приемы! Будет целая толпа, чтобы составить Саймону компанию, так что скучать не придется. А еще я отправляюсь в город, чтобы подготовиться к дню рождения, так что придется тебе освобождать выходной костюм от шариков против моли, Джимми.
— Не может быть! — Джимми с ужасом посмотрел на нее. — Я фермер, а не плейбой. В выходном костюме никогда не чувствую себя удобно.
— Не говори глупости, — возразила она. — Ты очень неплохо выглядишь в костюме.
Десима заметила, что уши у брата покраснели. Она очень надеялась, что ее подозрения не оправдаются. Если Джимми всерьез увлечется Кориндой, их ждут большие осложнения.
Девушки его особенно не интересовали — и это самое плохое. Подобно отцу, который после смерти матери ни разу не посмотрел на другую женщину, Джимми может оказаться однолюбом. И Коринде придется многому научиться.
— Если ты на машине, может, подбросишь меня до «Рыжего льва»? — спросил Джимми.
— Машина есть, — ответила она. — Если хочешь, можешь вести. Пошли. Пока, Десси, дорогая. Конечно, еще до приезда Саймона мы будем часто видеться.
Десима проводила их до машины и посмотрела вслед, потом со вздохом вернулась в сад.
Она надеялась, что ошибается насчет своего брата и Коринды. Они с братом всегда прекрасно понимали друг друга, но этот вопрос он вряд ли будет обсуждать с ней, а она ни за что в мире не спросит.
На следующий день, закончив еженедельное подведение итогов, Десима решила прогуляться до холмов с Салли, молодой самкой колли, недавно появившейся на ферме. Салли была еще не обучена дисциплине, поэтому пришлось остальных собак — к их неудовольствию — оставить дома.
Выйдя за границы деревни на дорогу, ведущую в горы, Десима спустила собаку с поводка, позволив ей несколько минут побегать, прежде чем снова подозвать к себе.
Дорога проходила мимо стены, скрывающей вид на «Озерные акры»; ворота, которые в последнее время всегда плотно закрыты, всего в пятидесяти ярдах впереди. Посмотрев на высокую стену, девушка с неожиданной неприязнью подумала: почему бы хозяину не усадить ее остриями. Может, так ему было бы спокойней! Однако проходя мимо ворот, она, к удивлению, увидела, что они широко распахнуты. Быстрый взгляд, брошенный внутрь, показал, что поблизости никого нет, так что в отличие от Коринды она избавлена от встречи, которой — также в отличие от Коринды — нисколько не обрадовалась бы.
Она прошла мимо ворот, но, вспомнив о Салли, остановилась и оглянулась. Дорога была совершенно пуста. Десима позвала, посвистела, но щенок словно провалился сквозь землю. Может, Салли повернула домой?
Против воли раздраженная Десима вернулась к воротам в «Озерные акры» и увидела собаку, бегущую по подъездной дороге к дому.
— Салли! — крикнула девушка. — Салли! Салли! Ко мне! — Но Салли, хотя и остановилась и оглянулась, не желала слушаться. Напротив, снова повернулась и убежала к деревьям.
Ничего не оставалось, как последовать за ней. Надеясь, что никто не смотрит в окна, Десима побежала по траве, перестав звать собаку, и когда под ней неожиданно возникли вырезанные на газоне три невысокие ступеньки, она не попала на самую верхнюю. А дальше последовало неизбежное: она подвернула ногу и упала, закричав от боли…
— Что такое?.. Спускайтесь! Вниз!
Салли остановилась от непривычно властного окрика, а Десима обнаружила, что на нее — сверху вниз — смотрит с удивлением и раздражением мужчина с поразительными голубыми глазами.
Ошеломленная происшедшим и испытывая сильную боль, девушка подумала: «Боже! Мистер Верекер!..» И тут, к ее ужасу, все окружающее затянулось дымкой, и единственной ясной вещью, которую она запомнила, была острая боль.
— Отлично. Проглотите.
Подавившись горячим напитком, Десима смотрела в загорелое лицо, которое смутно помнила: именно его она видела перед тем, как потеряла сознание.
Она попыталась сесть, но, прикусив губу от боли, снова откинулась.
— Ну, ладно. — Голос звучал резковато, но был удивительно притягательным. — Не шевелитесь. Боюсь, вы растянули лодыжку. Мне нужно ее осмотреть.
— Мне очень жаль.
— У вас для этого есть все основания.
Не очень великодушно, решила она. Впрочем, возможно, у него есть оправдание. Вряд ли человек, так сторонящийся общества, должен тепло приветствовать незнакомую женщину, лежащую на пороге его дома.
— Придется снять вашу обувь, — сказал он, вставая. — Попробуйте спустить чулок, а я принесу горячей воды. К несчастью, моей экономки сейчас нет.
Глядя ему вслед, все еще сквозь какую-то дымку, Десима с удивлением отметила, какой он высокий.
Наклонившись вперед с подушки, которую он подложил ей под спину, она спустила чулок и в отчаянии посмотрела на свою распухшую ногу в коричневой туфле. Увы, ошибиться было невозможно, случившееся с ней было слишком очевидным!
Почти тотчас хозяин вернулся, неся в руках поднос с тазиком, бутылками и бинтами.
— К счастью, у нас есть все необходимое для первой помощи, — без улыбки сказал он. Затем, без дальнейшей суеты, наклонился, снял туфлю, а вслед за ним и чулок. Возможно, из-за его исключительно делового вида Десима никакого смущения не испытывала и заметила, что действует он очень профессионально, хотя задумалась об этом только впоследствии. Сильные загорелые руки с длинными пальцами оказались удивительно искусными и мягкими, но их владелец ни разу не посмотрел на нее и даже подобие улыбки не расслабило его хорошо очерченный рот.
— Спасибо, мистер Верекер. Меня зовут Десима Бренд, я с Фермы Робина. Простите, что причинила вам такое беспокойство.
— Тут уж ничего не поделаешь. — Он встал, сохраняя прежнее выражение лица. — Похоже, мне нет необходимости представляться. Значит ли это, что вы собирались навестить меня, когда упали?
Какой он неприятный! Полностью утратив чувство юмора, она чуть резко ответила:
— В таком случае я бы направилась к переднему входу. — Потом, вспомнив причину происшествия, в отчаянии принялась объяснять: — Это все из-за моей собаки! Я пыталась ее догнать. Надеюсь, она не убежала: она еще не обучена, и я не хочу, чтобы она отправилась охотиться. Она еще щенок и не знает, что куры здесь не для того, чтобы с ними играть.
Он приподнял брови.
— Это может быть серьезной помехой на ферме.
— О, наших кур она уже научилась не трогать, но, к несчастью, не всегда испытывает такое же уважение к соседским, — сказала Десима. — Но она научится.
Мистер Верекер улыбнулся, и, хотя улыбка тут же исчезла, Десима заметила, как она меняет его лицо: он сразу стал на много лет моложе; смягчились горькие морщины у рта; Десима не могла не подумать, что такой рот не создан для горечи и несчастий.
Помимо профессиональной подготовки, девушка обладала и природной интуицией; встретив хозяина «Озерных акров» — о да, Коринда права, ему не больше тридцати, и он очень привлекателен, — она инстинктивно почувствовала, что не грубость и неприветливость заставляют Гранта Верекера замыкаться от мира. В прошлом он пережил какую-то сильную боль; и в результате теперь у него лицо человека, совершенно лишенного иллюзий. Она видела, как меняет его лицо улыбка, но заметила также, что при этом выражение горя не исчезает из глаз.
Он неожиданно поднял голову, их взгляды встретились, и девушка почувствовала, что лицо ее
