упоминали в главе 2. Эти центры можно было разделять и даже перемещать из одного разума в другой, подобно рою пчел, перелетающему из одного улья в другой.
Блестящий анализ шумерских и других древних текстов был проведен профессором истории Принстонского университета Джулианом Джейнсом в его книге «Происхождение сознания в результате распада двухкамерного разума», опубликованной в 1976 году. Он пишет, что в то время люди не имели понятия «внутренней жизни» в современном смысле этого термина. У них не было такого обозначения, а их рассказы свидетельствуют о том, что элементы нашей психики, такие как намерения, чувства и мышление, воспринимались как деятельность духов или богов, обитающих в их телах или вокруг них.
Интересно, что аналитический вывод Джулиана Джейнса совпадает с эзотерическим описанием древней истории у Рудольфа Штайнера. Штайнер, родившийся в Австрии в 1861 году, представляет собой образец подлинного розенкрейцерского мышления. Будучи эзотерическим учителем современности, он дал самое подробное описание эволюции сознания. Насколько мне известно, исследования Джейнса происходили за рамками этой традиции.
Вероятно, будет проще оценить ее анализ по отношению к хорошо известной греческой мифологии. К примеру, в «Илиаде» мы не видим ни одного героя, который садился бы и обдумывал, что он должен делать, как это происходит с нами. Джейнс показывает, что герои «Илиады» не обладали способностью к самоанализу. Когда Агамемнон похищает у Ахилла его любовницу, тот не принимает самостоятельного решения, напротив, бог берет его за волосы и предупреждает, что он не должен убивать Агамемнона. Другая богиня выходит из моря, чтобы утешить его, а третья нашептывает Елене тоску по дому. Современные исследователи интерпретируют эти фрагменты как поэтическое описание внутренних эмоций, где боги являются символами в духе современного поэтического творчества.
Джейнс убедительно доказывает, что такая интерпретация проецирует современное осознание на тексты, написанные людьми с совершенно другой формой осознания. Он не одинок в этом мнении. Кембриджский философ Джон Уиздон написал: «Греки не говорили об опасности подавления инстинктов, но думали о том, как преодолеть тягу к Дионису или забыть о Посейдоне ради Афины».
В заключительных главах этой истории мы увидим, каким образом эта древняя форма осознания смогла сохраниться до гораздо более позднего времени, чем полагает Джулиан Джейнс, а пока что я хочу провести важное различие между его анализом и восприятием древних людей. Джейнс называет богов, управлявших действиями людей, «галлюцинациями ауры». Таким образом, правители Шуме-Ра и герои Древней Греции изображаются как люди, осаждаемые иллюзиями. С другой стороны, для древних людей это были не иллюзии, а независимые живые сущности высшего порядка.
По мнению Джейнса, люди эпохи Гомера жили в мире иллюзий до тех пор, пока правая сторона мозга не стала господствовать над левой. Таким образом, каждый человек, обращавшийся к общеизвестному божеству, фактически попадал в ловушку своей личной иллюзии. Но проблема состоит в том, что галлюцинации почти по определению являются плодом индивидуального воображения, и тогда можно ожидать, что в древности люди жили в совершенно хаотическом и варварском состоянии при полном взаимном непонимании. Современные клинические психиатры определяют шизофреника как человека, который не может провести различие между внешними и внутренними образами и звуками. Клиническое сумасшествие приводит к полному расстройству умственных способностей с резким ограничением домашних, общественных и профессиональных функций. Между тем, люди той эпохи создали первые допотопные цивилизации, где существовало разделение между жреческим, военным, сельскохозяйственным, торговым и ремесленным сословием. Организованный труд привел к созданию больших общественных сооружений, включая каналы и храмы. В этих странах существовала сложная экономика и большие дисциплинированные армии. Может быть, эти люди могли уверенно сотрудничать в результате групповых галлюцинаций? Если древний взгляд на мир был иллюзией, это была гигантская и почти бесконечно сложная иллюзия.
Благодаря Фрейду и Юшу мы знакомы с идеей о том, что наш разум содержит психологические комплексы, независимые от наших центров осознания, которые до некоторой степени можно считать автономными. Юнг описал эти главные психологические комплексы в контексте семи главных планетных божеств и назвал их «семью архетипами коллективного бессознательного».
Однако когда Юнг познакомился с Рудольфом Штайнером, верившим в бестелесных духов, включая планетарных богов, то счел его шизофреником. В главе 27 мы увидим, как на закате своей жизни Юнг совершил немыслимое с точки зрения современной научной методологии. Он пришел к выводу, что эти психологические комплексы автономны в смысле независимости от человеческого мозга. Таким образом, Юнг продвинулся на один шаг дальше, чем Джейнс. Рассматривая богов не как индивидуальные или коллективные галлюцинации, но как собрание высших разумов, он приобщился к древнему идеалистическому мировоззрению.
Читатель должен остерегаться этого шага. Важно сохранять бдительность и не поддаваться впечатлению, что (если быть совершенно откровенным) эта история складывается в цельную картину, либо кажется истинной в не-ком поэтическом или, хуже того, духовном смысле. Потеряв сосредоточенность на один короткий момент, вы можете, сперва не заметив этого, с легким сердцем пойти по дороге, ведущей прямиком в психиатрическую клинику.
Гильгамеш, великий герой шумерской цивилизации, был царем Урука примерно в 2100 г. до н. э. Его история полна безумия, противоречивых эмоций и одиночества. Великий поэт Райнер Мария Рильке назвал ее «эпосом смертного ужаса». В ее нынешнем виде она была составлена из глиняных табличек, найденных при раскопках в XIX веке, но выглядит почти полной.
В начале истории молодого царя называют «неукротимым быком». Он кипит энергией, открывает горные перевалы, копает колодцы, путешествует и сражается. Он сильнее любого другого человека, красивый и отважный, но одинокий. Он тоскует по другу, который был бы равен ему.
Поэтому боги создали Энкиду. Он был таким же сильным, как Гильгамеш, но жил среди диких животных, ел их пищу и пил воду из ручьев. Все его тело было покрыто жесткими волосами. Однажды охотник столкнулся с этим странным существом в лесу и доложил о нем Гильгамешу.
Выслушав рассказ охотника, Гильгамеш понял, что это друг, которого он ищет. Он изобрел блестящий план. По его наущению самая красивая из храмовых проституток отправилась в лес обнаженной, где нашла дикого мужчину и приручила его. Когда они занялись любовью, он забыл о своем доме среди холмов. Теперь, когда Энкиду встречался с дикими животными, они ощущали перемену и убегали от него, вместо того чтобы бежать вместе с ним.
Гильгамеш и Энкиду встретились на рынке в Уруке, где проходили состязания по борьбе. Все жители собрались посмотреть на схватку. В конце концов Гильгамеш одержал верх и повалил Энкиду на спину, не оторвав собственных ног от земли.
Знаменитая дружба началась с целого ряда приключений. Они охотились на пантер и затравили чудовищного Хуваву, охранявшего путь через кедровый лес. Впоследствии, когда они убили небесного быка, Гильгамеш повесил его рога на стене своей спальни.
Но потом Энкиду тяжело заболел. Гильгамеш шесть дней и семь ночей сидел у постели своего друга. Когда из носа Энкиду выполз червь, Гильгамеш накрыл тело саваном и взревел, как львица, потерявшая своих львят. Рыдая, он бродил по степи, охваченный ужасом от предчувствия собственной смерти.
В конце концов Гильгамеш оказался в таверне на краю света. Там он спросил у красивой служанки дорогу к Зиусудре, который, как мы могли убедиться, был другим воплощением Ноя или Диониса. Зиусудра принадлежал к числу полубогов, которые никогда не умирают.
Гильгамеш соорудил ладью, обмазанную битумом, какие до сих пор используются арабами, и отправился на встречу с пророком. Зиусудра сказал: «Я открою тебе секрет богов. На дне моря есть
