едим мяса. Мы владеем всем имуществом сообща». У них была лишь одна молитва, «Отче наш», а их обряд посвящения под названием consolamentum, по сути дела, представлял собой прощание с порочным миром. Они приветствовали мученичество.
Церковь пошла навстречу их желаниям. В 1208 году папа Иннокентий III объявил крестовый поход против катаров. Прибыв к городу Безье, крестоносцы потребовали выдать им около пятисот катаров, укрывшихся за стенами. Когда горожане ответили отказом, все многотысячное население города было вырезано после предпринятого крестоносцами штурма. Когда один из солдат спросил папского легата Арно- Амори, как ему отличать катаров от праведных христиан, тот ответил фразой, которая до сих пор отзывается эхом в мировой истории: «Убивайте всех, Господь сам признает своих». В Браме крестоносцы остановились, чтобы взять сотню заложников. Они отрезали им носы и верхние губы, а затем ослепили всех, кроме одного, которому поручили вести процессию к замку. В Ла-воре они захватили девяносто рыцарей, повесили их, а потом закололи, когда им показалось, что те слишком долго не умирают. В Минерве целая армия пленников была сожжена заживо.
В 1244 году сдалась последняя группа еретиков, пережившая девятимесячную осаду в горном замке Монсегюр. Двести монахов-катаров спустились с горы и сами зашли в поджидавшие их костры.
По преданию, днем раньше четыре монаха сбежали из горного убежища, прихватив с собой тайное сокровище катаров. Мы не знаем, что представляло собой это сокровище — золото, реликвии или тайную доктрину, но, возможно, нам просто хочется романтизировать катаров. Катары учили, что весь мир — это зло. Подобно гностикам, они находились под влиянием философии, ориентированной на ненависть к окружающему миру и любовь к смерти. Римская церковь жестоко подавила движение катаров, но истинное эзотерическое мышление того времени было ближе к ней самой, а не к еретическим вероучениям.
В последние годы XIII века родился слабый и больной ребенок. Вскоре после его рождения двенадцать мудрецов забрали малыша и стали о нем заботиться. По свидетельству Рудольфа Штайнера, они жили в принадлежавшем тамплиерам здании возле селения Монсальват на границе Испании и Франции.
Поскольку мальчик рос в полной изоляции от окружающего мира, местные жители не имели возможности стать свидетелями каких-либо проявлений его чудесной природы. Он был исполнен такого сильного и сияющего духа, что его маленькое тело стало прозрачным.
Около 1254 года двенадцать мудрецов посвятили его в тайное общество, и вскоре после этого он умер, поделившись своими духовными видениями с теми, кто за ним ухаживал. Они помогли ему подготовиться к следующему воплощению, в котором ему предстояло изменить облик Европы.
Альберт Великий родился в 1193 году. В детские годы он слыл тупицей и тугодумом, но после того, как его посетило видение Девы Марии, начал учиться с таким рвением, что вскоре стал одним из самых выдающихся философов Европы. Он изучал труды Аристотеля, физику, медицину, архитектуру и алхимию. Краткий текст «Изумрудной скрижали Гермеса Трисмегиста», содержащий центральную аксиому герметизма «что вверху, то и внизу», впервые был упомянут в общедоступных исторических документах как часть его библиотеки. Почти достоверно известно, что он исследовал методы обнаружения металлов глубоко под землей с помощью оккультных средств. Говорят, что он построил странный человекоподобный автомат, названный андроидом, который мог говорить, возможно, даже думать и двигаться по собственной воле. Автомат был сделан из бронзы и других металлов, подобранных по принципу их магического соответствия небесным телам, после чего Альберт оживил свое творение молитвами и заклинаниями.
Легенда о том, что Альберт Великий был архитектором Кельнского собора, вероятно, основана на том, что ему принадлежало авторство Liber Constructionum Alberti, монументального труда о секретах франкмасонов, в том числе о принципе заложения фундаментов кафедральных соборов по астрономическим линиям.
Истории о подземных путешествиях, вроде тех, которые совершал Альберт Великий в поисках металлов, часто намекают на подземные церемонии посвящения. Мы знаем, что инициации подобного рода продолжались и в Средние века благодаря описанию одной из таких церемоний, проходившей в Ирландии, которое дошло до нас из трех разных источников.
Солдат по имени Оуэн, служивший английскому королю Стефану, отправился в монастырь святого Патрика в Донеголе. Оуэн постился девять дней, участвовал в процессиях вокруг монастыря, принимал ванны для ритуального очищения. На девятый день его допустили в подземную камеру, «откуда никто не возвращался». Там его положили в могилу. Свет в это помещение проникал через единственную решетку. Ночью Оуэна навестили пятнадцать человек, облаченных в белое, которые предупредили его, что теперь ему предстоит серьезное испытание. Внезапно перед ним появилась целая толпа демонов. Они держали его над огнем, а затем показали сцены адских мук, подобные тем, которые описывал Вергилий.
Наконец пришли двое старейшин, завершившие наставление. Они показали Оуэну картины рая.
Альберт стал духовным наставником Фомы Аквинского, который был на тридцать три года младше его. Говорили, что Фома разбил андроида своего учителя, либо посчитав его дьявольским порождением, либо потому, что автомат болтал без умолку.
Фома Аквинский поступил в Парижский университет, чтобы изучать труды Аристотеля у знаменитого ученого, но вскоре обнаружил, что главными знатоками Аристотелевой премудрости на самом деле являются мусульмане. Аверроэс утверждал, что логика Аристотеля наглядно демонстрирует абсурдность христианства.
Способна ли логика уничтожить религию и истинную духовность?
Делом жизни Фомы Аквинского стал его монументальный труд «Сумма теологии» — возможно, самая влиятельная работа по теологии из всех, когда-либо написанных.
Фома Аквинский пользовался острейшим аналитическим скальпелем, чтобы препарировать представления о духовных мирах. Он сумел классифицировать существа небесных иерархий, великие космические силы, которые создают природные формы, как и наш субъективный опыт. Его «Сумма» содержит полное учение Церкви о Четырех Стихиях, и это было достижением живого, пытливого интеллекта, а не бессмысленной перетасовкой мертвых догматов.
Фома Аквинский — ключевая фигура в тайной истории, поскольку его великий интеллектуальный триумф над Аверроэсом не позволил Европе оказаться во власти научного материализма на несколько столетий раньше, чем это произошло на самом деле.
Кроме того, важно помнить, что этот триумф был достигнут в контексте прямого и личного опыта общения с духовными мирами. Нет сомнения в том, что Фома Аквинский, как и Альберт Великий, был алхимиком, верившим в возможность укрощения энергии освобожденных от плоти духов, которая позволит вызвать изменения в материальном мире. Ученые согласны с тем, что среди множества приписываемых ему алхимических сочинений по меньшей мере одна работа является подлинной. Для лучшего понимания будет полезно сравнить Фому Аквинского с его современником Роджером Бэконом.
В наши дни алхимия может показаться странной и бесполезной деятельностью. На самом деле она хорошо знакома всем посещающим церковь христианам, поскольку, как уже было сказано, в кульминационный момент мессы происходит алхимическое действо. Фома Аквинский сформулировал доктрину превращения хлеба и крови. То, что он описывает, по сути дела представляет собой алхимический процесс, в ходе которого одновременно с изменением субстанции хлеба и вина в человеческом теле происходит параллельное превращение. Месса вызывает не только новое состояние ума, новую решимость стать лучше, но и жизненно важное физиологическое изменение.
Фома Аквинский не случайно сформулировал свою доктрину в то же время, когда в Европе начали циркулировать истории о Граале. В обоих случаях описывается один и тот же процесс, хотя и реализуемый разными методами.
Хотя Роджер Бэкон и Фома Аквинский враждовали друг с другом — Бэкон высмеивал Фому Аквинского за то, что тот мог читать Аристотеля только в переводах — и тот, и другой были представителями основного импульса эпохи, направленного в сторону укрепления и усовершенствования способностей интеллекта. Они
