Ниспосылает Небо свет идей, И льется мудрых замыслов поток: Перековал мечи в «Златых людей», Открыл врата заставы на восток, Воздвиг на Гуйцзи знак высоких дел, С террас Ланъе на мир воззрился сам, А каторжанам строить повелел Себе гробницу на горе Лишань; Послал за Эликсиром вечных лет — Во мгле сокрытое родит печаль; На берег моря взял свой арбалет — Убить кита, что на пути лежал: Как пять святых вершин, тот вдруг возник, Громоподобные подъяв валы, Уходит в небеса его плавник, Сокрыв Пэнлайский холм в морской дали. Взял на корабль Сюй Фу веселых дев… Не отыскал он Зелья в тех морях, И в глубь тяжелую земных слоев Лег саркофаг златой и хладный прах. Комментарий Недолго прослужив при дворе, Ли Бо убеждается, что деяния даже таких государей, как объединитель страны Цинь Шихуан, казавшиеся поначалу «вдохновленными Небом», завершаются «хладным прахом», и ничем иным. В стихотворении предстает контраст между высокими помыслами и бренностью жизни, мишурой.
С Посланьем Высшим Феникс прилетел, Небесной глубины прорезав синь, Но был отвергнут — вот его удел, Не приняли посланье в Чжоу-Цинь. Отчаявшись, брожу по свету я, Бездомный, одинокий человек. Мне так нужна Пурпурная ладья — Мирскую пыль отрину я навек. В дали морей, на крутизне вершин, У Чистой речки сурик бы найти, На пик Далоу восхожу один, Откуда в высь бессмертных сонм летит. Их тени исчезают в вышине, Вихрь-колесница не вернется в мир… Боюсь, с мечтой расстаться надо мне, Я опоздал принять сей Эликсир, Смотрю в зерцало, вижу — седина. Простите, те, кто взмыл на Журавлях, Давно меня покинула весна, Ушла в тот край, где персики в цветах. В Град Чистоты бы вознестись — туда, Где, как Хань Чжун, останусь навсегда. Комментарий Удалившись из императорской столицы, Ли Бо в районе Осенних плесов — у Чистого ручья, на горе Далоу — искал волшебные компоненты даосского эликсира бессмертия. В стихотворении «Со Сяху» («Ночую у озера Креветок»), написанном одновременно с этим, он рассказал, как провел ночь на лодке искателей сурика — исходного минерала для приготовления пилюль бессмертия, приняв которые человек на журавле (или аисте, лебеде, гусе) возносится навеки в небесную обитель бессмертных. В обретении иной жизни поэт видит компенсацию своим земным неудачам. Волшебным Фениксом устремился он в свое время в столицу (ее метоним в стихотворении — «Чжоу-Цинь») на зов императора, но мечты оказались тщетными.
Зеленых кущ Великой Белизны Не покидает сонм ночных планет. Три сотни ли до неба пройдены — И ты отбросил этот мир сует. Черноволосый старец под сосной В снегах, укрывшись тучей, возлежит, Словам, улыбкам чужд его покой, В пещере скальной — сокровенный скит. Я припадаю к праведным стопам, Молю раскрыть мистический секрет. Уста раздвинув, наконец, он сам Мне говорит про Зелье вечных лет. Запечатлев слова в моей душе, Исчез, как огнь небесный, в вышине. Смотрю наверх — и не узреть уже, Все чувства всколыхнулись вдруг во мне. Теперь приму волшебный Эликсир И навсегда покину этот мир. Комментарий
