Одухотворены мечи-Драконы, Узорчато сверкают серебром, Слепят и небо, и земное лоно, Стремительны, как молния, как гром. Ножны златые только меч покинет — Его порывам вдаль преграды нет. Но кто сумеет оценить их ныне, Когда Фэн Ху покинул этот свет?! Ни десять тысяч чжанов водной бездны, Ни тысячи слоев крутых высот Вовек не разлучат мечей чудесных, Собрата горний дух всегда найдет. Комментарий Написано в тот же период, что и предыдущее стихотворение, — после неудачной попытки попасть на высочайшую аудиенцию. Однако у поэта еще сохраняются надежды, ибо император, как и сам поэт, — это «высшая духовная сущность», «горний дух», и они, как древние волшебные мечи, в конце концов сумеют найти друг друга.
Как пастушок на той горе Златой В туманный Пурпур влился на века, И я бы шел дорогою такой, Да волос сед уже у старика. Хлопочут те, кто и пригож, и юн. Что им дает мирская суета? Лишь Зелье из побегов древа Цюн Вдохнет святую душу навсегда. Комментарий Ли Бо сорок семь лет, он испытал множество разочарований, мечта служения государю разбилась о суетность бренного мира, и ему начинает казаться, что для него утрачена и возможность, вкусив плодов святого древа Цюн на горе Куньлунь, перейти в иные, вечные пространства «туманного Пурпура», где обитают даоские бессмертные святые.
Весна приносит на Небесный брод Цветущих слив и персиков восторг, Но то, что поутру еще цветет, Под вечер уплывает на восток. Один поток другим течет вослед, На смену прошлым новый век идет, Кто был вчера, уж тех сегодня нет, И всех к мосту влечет за годом год: Развеет дымку утренний петух — Вельможи во дворец спешат толпой, Пока последний лучик не потух На середине башни городской. Небесный свет в уборах отражен, Когда выходят из дворцовых врат, Конь под седлом — стремительный Дракон, И удила злаченые горят. Шарахаются путники с дорог, Надменный дух превыше Сун-горы. А в теремах расставлен ряд треног — Их дома ждут обильные пиры И пляски Чжао, аромат румян, Напевы Ци и звуки чистых флейт, Тенистый пруд, игруньи-юаньян В тиши дворцов, куда не входит свет. Им кажется — продлится сто веков Та ночка, что в веселье проводил. Уж кто добился — не уйдет с постов, Уходят те, кто что-то натворил. И больше не придет к ним желтый пес, Им кровью воздала Зеленый Перл. А кто из них, расплетши пук волос, Как Чи-Бурдюк, в челне б уплыть посмел?! Комментарий К вельможным забавам поэт относится с презрением, как к ничтожной суетности, за что с неизбежностью следует высшая расплата (эта мысль заложена в аллюзиях — «желтый пес» и «Зеленый Перл»), и противопоставляет им гордый поступок древнего чиновника, который демонстративно расплел официальную прическу, положенную служивым людям, и удалился от недостойного государя в вольность «рек и озер».
