вытянутый силуэт, стремительно набегавший на машину справа. На крыльях чартера вспыхнули слепящие глаза фары. Самолет клюнул носом, из — под шасси повалили клубы дыма.
— Садимся! — приказал пилоту капитан.
Вертолет пополз вниз. Самолет резко свернул, съехал с полосы на траву, закачал крыльями, попадая на неровности. К нему бежали спецназовцы.
Когда Фрэнк с Джессапом выбрались из салона, самолет уже остановился, на фюзеляже откинулся люк и в проеме появился лысый мужчина с оружием в руках. Защелкали выстрелы. Пули продырявили обшивку чартера вокруг двери, мужчина задергался и выпал из проема на траву.
— Дьявол! — выругался на ходу капитан.
— Это не Клейни! — крикнул вдогонку Фрэнк, успевший разглядеть убитого спецназовцами человека.
Он чувствовал себя развалиной, еле передвигал ногами, сильно болело простреленное плечо, ныли ребра, дышать было трудно. Фрэнк не поспевал за капитаном.
— А кто? — Бад первым оказался возле тела, перевернул его.
Тяжело дыша, Фрэнк остановился рядом.
— Это таксист… — Он опустился на траву. — Шрам видите?.. Он… подвозил меня. Я его помню…
Снова раздались выстрелы, на этот раз в салоне самолета, но хлопки прозвучали лишь трижды, и все стихло.
— Какой таксист? — Бад смотрел вверх, крепко сжимая револьвер в руке.
— Из Ла — Гуардии… У Диккенса был изначальный план, он убил Кэтлин в моей квартире, а меня должны были вывезти из аэропорта… дальше точно не знаю…
Из люка выглянул спецназовец.
— Чисто! — сообщил он и спрыгнул на траву.
— Что с Клейни? — спросил капитан.
Закованного в наручники конгрессмена вытолкнули из самолета, за ним выбрались остальные спецназовцы. У одного был расколот шлем и виднелись отметины от пуль на бронежилете, но боец уверенно держался на ногах.
— У нас потерь нет, — отрапортовал старший группы.
Со стороны летного поля донесся вой сирен, все повернули головы. Фрэнк поднялся на ноги. К самолету мчались армейские внедорожники и несколько патрульных машин с мигалками.
— Арчер… — сказал капитан и усмехнулся. Взглянув на Фрэнка, он пояснил: — Федеральный агент, забравший у меня ваше дело.
— Вы ему доверяете?
— В сложившейся ситуации у меня нет выбора. Пришлось показать ему запись, которую вы добыли в штаб — квартире, но потеряли в резервации.
Они повернулись к конгрессмену. Фрэнк шагнул к нему и наткнулся на презрительный взгляд. Клейни криво усмехнулся:
— Рано или поздно они возьмутся за вас…
Фрэнк молча смотрел в лицо конгрессмену: сил на разговор совсем не осталось. Он отвернулся и побрел к вертолету на взлетной полосе. За спиной раздался голос капитана Джессапа, зачитывающего конгрессмену его права.
Эпилог
День обещал быть теплым, но к полудню над городом сгустились облака, и Фрэнк пожалел, что не захватил с собой плащ. Он стоял на гранитных ступеньках перед входом в здание полицейского департамента, глядя в хмурое небо, и вспоминал события трехнедельной давности.
Вроде бы и времени прошло всего ничего, и расследование вели множество служб, а невыясненных вопросов осталось предостаточно. И вряд ли на многие из них когда — нибудь найдутся ответы.
К пешеходному переходу напротив здания стекались прохожие, кто — то торопился по своим делам, обгоняя толпу. Шумели двигатели автомобилей, звучали предупредительные гудки клаксонов, из соседнего квартала доносился вой сирены спешащих кому — то на помощь полицейских или «скорой», а может, это были пожарные… Фрэнк взглянул на часы — Барни задерживался, — переступил с ноги на ногу, собрался подняться по лестнице, и тут у обочины возле пешеходного перехода остановилось такси. Водитель, молодой чернявый парень, выскочил из машины, обежал ее и распахнул дверцу, помогая выбраться пассажиру.
Комплекцией Барни совсем не изменился, а вот лицо было трудно узнать. Кровоподтеки еще виднелись в некоторых местах. Но синяки и ссадины — это ерунда. Ветеран полностью облысел. Его массивный глянцевый лоб поблескивал в солнечных лучах, внезапно прорвавшихся сквозь тучи. Кожа на черепе была неестественно гладкая, будто прежде там никогда не росли густые темные волосы.
— Спасибо, — проворчал ветеран. — Дальше сам.
Он оперся на палку и грузно поковылял к ступеням, разрезая толпу: хмурый, как туча, крупный, как медведь.
Фрэнк подался к нему.
— Я сам. — Барни, не поднимая головы, шагнул на лестницу и остановился. — Давно ждешь? — Он оглянулся на улицу, почему — то старательно избегая встречаться с Фрэнком взглядом.
— Все хорошо? — Фрэнк посмотрел в ту же сторону, но кроме домов, машин и пешеходов, пересекающих улицу на зеленый сигнал светофора, ничего любопытного не увидел.
— Ты не ответил на вопрос, — произнес Барни, не меняя позы.
Фрэнк слабо улыбнулся:
— Волнуетесь?
— Дьявол! — Барни обратил к нему широкое лицо. — С каких это пор ты стал мне выкать?
Фрэнк молча смотрел на него.
— Ты меня еще «мистер Дагган» назови. Чего улыбаешься? — Барни явно злился. Но теперь он стал прежним: сильным, собранным, строгим. — Или ты думаешь, я не знаю, что у тебя была свиданка с Мэгги, а?
Улыбка исчезла с лица Фрэнка. Он скосил глаза на тротуар, озадаченно потер подбородок и не нашелся, что сказать.
— Ладно… — хрипло произнес Барни, кашлянув в кулак. — Пошли. Помоги мне.
Его сильная рука легла Фрэнку на плечо, и они зашагали по лестнице к дверям.
В департаменте их встретил смуглолицый лейтенант Салем, проводил к лифтам. Вместе они поднялись на этаж, Салем провел гостей через отдел в кабинет капитана и молча удалился.
— Присаживайтесь. — Джессап вышел из — за стола навстречу, пожал Барни и Фрэнку руки и указал на стулья. — Кофе?
— Воды, — буркнул ветеран. Он кряхтя опустился на стул и вытянул простреленную в штаб — квартире «Мемории» ногу.
— А мне, пожалуй, кофе, — кивнул Фрэнк, — без сахара.
Капитан связался по интеркому с секретаршей, попросил принести напитки и вернулся на рабочее место.
— Ну? — Он сложил руки на столе, глядя на Барни. — Как самочувствие, как нога?
— В порядке. — Ветеран поерзал на стуле, усаживаясь поудобнее.
В кабинете появилась секретарша. Она кивнула гостям, поставила поднос с напитками на стол и тихо удалилась.
— Пейте. — Капитан вздохнул и откинулся на спинку кресла.
Барни вылил воду в свой большой, широкий рот, Фрэнк попробовал кофе, поставил кружку на блюдце.
— Может, не будем тянуть, капитан? — предложил ветеран. — Мы дали показания всем, кому только
