Иваныч, — она так назвала про себя Теркина, — пухленький и смешного лица… Он за столом ничего не говорил, а только поглядывал на всех своими веселыми мышиными глазками.
Если он землемер, так, значит, Николай Никанорыч — то же, что и он… А этот вроде управителя или приказчика. Тот — 'ученый таксатор'; даже и тетка Павла так его называет.
Не все ли это равно?.. Саня не ответила себе на вопрос и так засмотрелась вниз на Теркина, что он увидал ее снизу, снял шляпу и крикнул:
— Как у вас здесь хорошо!.. Позвольте к вам взбежать.
И пустился бегом по спуску, прямо на нее.
XVIII
В беседке пахло цветом каприфолии. Растение вилось по переплету из березовых палок, и розовато-желтые лепестки и усики осыпали нежную зелень. Никогда еще так рано не цвело оно, как в этом году.
Они остались вдвоем. Иван Захарыч ушел показывать планы Хрящеву и увел с собой Первача.
Теркин сидел сняв шляпу, вполоборота к Сане, глядел на ее розовато-бледное лицо, на косу, заплетенную по-крестьянски, и на ее удивительные ручки. Он сам попросил позволения посидеть с ней. Саня застенчиво провела его в беседку.
— Там пахнет чудесно! — сказала она совсем по-детски. стр.409
И сам он начал как будто испытывать приятную неловкость и почему-то жалость к этой барышне- девочке.
После осмотра парка и всех строений усадьбы у него было такое чувство, точно он у пристани и его вводят во владение родовым имуществом.
Дом был запущен; в верхнем этаже штучный паркетный пол вынут в нескольких комнатах; мебели — никакой, стены облупились; да и в нижнем этаже, кроме кабинета хозяина, все остальное пахнет дворянской грязцой и скудостью. Но парк наполнил его стародавним чувством, которое заново воскресло и еще ярче, чем на колокольне села Заводного, когда он по приезде туда лазил на нее, о вечернях.
И теперь, около этой миловидной свежей девушки, законной наследницы этого имения, уже обреченного на продажу, ему захотелось поскорее стать собственником усадьбы, не допускать других покупщиков. А вместе с тем как бы и совестно было перед нею…
Глаза его с тихой улыбкой любовались ее головой и станом, и он хотел бы поговорить с ней как можно мягче, поскорее вызвать в ней искренность Ему ее тетки, отец, этот шустрый и плутоватый таксатор весьма и весьма не нравились, и она среди них казалась ему горлинкой в гнезде воронов или нетопырей.
— Чудесный у вас парк…
— Да, — вдыхая в себя, сказала Саня, как делала всегда и в институте, когда бывала чем-нибудь стеснена.
Но тотчас же ей стало ловко с ним, и она, обернув к нему голову, спросила:
— Вы у нас все это купить хотите, Василий Иваныч?
'Василий Иваныч' прозвучало для него с ласкою вздрагивающего голоска. Губы своего рта она раскрывала как-то особенно мило.
— А вам жалко будет?
— Разумеется, жалко.
— Не знаю. Папаша все равно хочет продать.
— Да? — грустно переспросила она.
Ему показалось, что на ресницах ее слезинки.
'Зачем я ей это рассказываю? — остановил он себя. -
Бедняжка!'
— А вы для себя? — спросила она повеселее.
— То есть как для себя?
— Будете здесь жить… Вы женаты? стр.410
— Нет.
Она совсем обернулась к нему, и ручки ее упали на колени своеобразным движением.
— Вас всякий бы принял скорее за женатого. А я…
Досказать ей сделалось стыдно.
'Какие я… глупости! Разве можно?' — подумала она, зная, что вот-вот покраснеет.
— А вы?..
— Ах нет! Ничего!..
Обе ручки протянулись к нему.
— Василий Иваныч! Право, я не то хотела сказать.
— Да вы еще ничего не сказали. Ежели я для вас женатым не смотрю, значит, еще не так постарел… тем лучше.
Ему хотелось пошутить с ней и утешить ее как можно скорее.
— Видите ли, — он пододвинулся к ней, — я покупаю леса от имени общества.
— Какое это общество? Я ведь ничего не понимаю.
— Компания по лесной части. Я — ее главный директор.
— А говорят, что вы главный миллионщик?
Смех ее, высокий и дробный, задрожал в теплом вечернем воздухе и отдался в груди Теркина.
Он протянул ей руку.
— Хорошая вы барышня! Так у вас все как на ладоньке.
'Нет, не все, — поправила она про себя, — если б он знал!'
— Так вы не миллионщик?
— Какое… Большими делами заведую, это точно, но капиталы не мои.
— Стало быть, компании понадобились наш дом и парк? И она даст цену больше других? — Саня добавила грустно: — Вот папа и отдаст.
— Сказать вам всю правду, Александра Ивановна? Мне самому очень по душе ваш парк и все положение усадьбы. Давно я их знаю. Еще как деревенским мальчишкой с отцом в село Заводное попал.
Глаза ее широко раскрылись.
'Тетка Павла правду говорила; он — из мужиков'.
Теркин подметил ее взгляд.
— Вы хитрить не будете, барышня. Наверняка при вас… был обо мне разговор. Тетенька-то, та… сухоруконькая… чай, разночинцем величала? стр.411
— Разночинцем… Это что такое?
— Н/ешто вы не знаете этого слова?
— Нет, что-то не припомню. Я ведь мало книжек читала. Кажется, это значит — недворянин.
— Именно… Из податного состояния. Только нынче все к одному знаменателю подводится.
— К одному знаменателю! Как это хорошо вы сказали! Как в задачах!
— Нынче две силы…
— Одну я знаю, — перебила Саня.
— Какую?
— Деньги! Вот вы приехали сюда, — можете все купить. И все перед вами должны прыгать.
— Да ведь коли капиталы-то не мои!.. Есть и другая еще сила.
— Какая же?
— Ум, талант!..
— Ах да!
И она не могла сдержать быстрого взгляда на него.
