— Знаете ли вы, что такое демография?
— Да любой школьник ответит: наука о населении. В буквальном переводе с греческого — «народоописание». Всякие там переписи… Сплошная цифирь. Словом, тоска зеленая.
— О нет, вы не знаете, что такое демография!
Сколько лет я проживу на свете?
Задать такой вопрос… Не шутки ради, а со всей серьезностью… Да еще потребовать, чтобы на него ответили со всей точностью… Кто отважится на это, если ему дорога репутация нормального человека? Времена гороскопов, известное дело, миновали!
Хотя, впрочем, в иных странах, особенно далеко зашедших по части «плодов просвещения», всегда к услугам публики разнообразная духовная пища наподобие «Астрологических известий», журналов типа «Ясновидец».
Что ж, о вкусах не спорят. Мы как-то не доросли до таких «высот культурности». Думается, однако, и там, где возможны подобные плоды просвещения, они находят сбыт лишь у клиентов определенного толка, с весьма специфическими склонностями, небезынтересными, вероятно, для психиатрии.
А теперь взгляните на такую таблицу:
Как вы думаете, где, когда и для кого она составлена?
В нашей стране. В наше время. Для нас с вами. Но кем?
Нашими учеными. Она составлена демографами. Теми самыми, кто, по мнению многих из нас, занимается прескучнейшими делами — всякими там переписями да калькуляциями. А тут едва ли не гороскоп для каждого возраста и пола. Для всех ныне живущих в СССР. Впрочем, подобные расчеты есть и для тех, кто еще не появился на свет. Вот прогнозы доктора медицины М. Бедного, приведенные в его монографии «Продолжительность жизни». Тем, кто родится в 1980 году, предстоит прожить:
девочке — 79,94 года, то есть 79 лет 344 дня и 1 час,
мальчику — 74,77 года, то есть 74 года 281 день и 20 часов.
Изучив демографическую статистику многих стран, преимущественно развитых, английский исследователь В. Тайер определил, сколько в среднем живут ныне представители тех или иных профессий. Оказалось, что историки — приблизительно 73 года, изобретатели — 72, художники, скульпторы, поэты — 66, философы — 65, музыканты — 62 года, писатели-беллетристы — 57 лет…
Подобную «цифирь» можно найти и для других работников умственного или физического труда. Но это еще не все, далеко не все!
Что, если полюбопытствовать, у скольких наших соотечественников будут расти усы и бороды, например, в 1975 или 1980 году? Вопрос отнюдь не праздный. Им не могут не интересоваться те, кто планирует на пятилетку такую продукцию, как бритвенные принадлежности. И точный ответ на него дадут именно демографы, которые умеют заранее рассчитать численность и структуру населения в будущем. Допустим, количество мужчин во всех поколениях, начиная с того возраста, когда у юношей вчерашний пущок над губой и на щеках делает лицо все более похожим на кактус. Таким образом удается предвидеть спрос на электробритвы. С тем, чтобы их было в достатке и в то же время не в избытке, при котором они пылились бы на полках магазинов.
Ясно, что подобное прогнозирование возможно, полезно, даже необходимо при планировании в самых разных сферах, а не только в производстве парикмахерского инвентаря.
А какой окажется численность населения в 2000 году у нас или в любой иной стране, на всей планете? Сколько в нем будет мужчин и женщин, стариков и детей, работников и иждивенцев? Сколько будет свадеб и разводов, рождений и смертей? Ставя такие вопросы и отвечая на них, демография выявляет связанные с ними проблемы и подсказывает, как их решить.
Нет слов, чтобы выразить всю парадоксальность ее подхода к предмету изучения — к нам с вами. С одной стороны, живейший интерес к людям, ко всем без исключения, даже дотошная любознательность, граничащая порой с нескромным любопытством: сколько вам лет, замужем или женаты, не разведены ли, есть ли дети, если да, то сколько, да где живете, да чем занимаетесь и т. д. и т. п. А с другой стороны…
Эту темпераментную надгробную речь вложил в уста Марка Антония Шекспир, столь красочно живописавший гибель и похороны своего героя, что высокая поэзия не оставляет, казалось бы, места для низкой прозы: «Цезарь, Гай Юлий, римлянин, мужеска пола, скончался в год 44-й до н. э. месяца марта 15 дня в городе Риме в 55-летнем возрасте». Но именно в таком — зато документально точном — изложении интересовала бы великая судьба другого знаменитого англичанина, выступившего на арену истории через полвека с лишним после того, как была создана трагедия «Юлий Цезарь».
Речь идет о человеке, которого потом назвали основоположником демографии. О Джоне Граунте, который в 1662 году опубликовал свою таблицу смертности для города Лондона. С нее-то (а также работ Вильяма Петти) и ведет свою родословную «политическая арифметика», нынешняя статистика и наука о народонаселении. К ней корнями своего генеалогического древа восходит и таблица, с которой начался наш разговор.
Итак, «гороскоп»? Конечно, для самих демографов все это настолько обыденно, что им, должно быть, и невдомек, какое впечатление могут произвести на непосвященных вещи подобного рода, сухо именуемые «перспективными расчетами».
Несколько лет назад статья с приведенной таблицей появилась в «Известиях». Заметьте: не в специальном издании, адресованном узкому кругу профессионалов. Публикация, принадлежавшая видному советскому демографу, изобиловала цифрами и научными определениями. Так что могла бы показаться несколько суховатой и мало кому интересной. Тем более что ничего особо нового не сообщала, была скорее просветительской, нежели информационной. А ведь читатель второй половины XX века прямо-таки избалован сенсационными сюрпризами научно-технической революции.
Статья имела неожиданно громкий резонанс. Вспоминается многоголосое эхо дискуссий, долго не смолкавшее потом в самых разных местах — в кулуарах учреждений, дома, даже на улице. На «Известия» же хлынул девятый вал откликов. Вроде бы ничего удивительного — ни для столь популярной газеты, ни для столь любознательной публики, как у нас в стране, которую называют «самой читающей в мире». Почта есть почта. Но какая почта! Представление о ней дает вторая публикация того же автора, которой он вынужден был ответить на многочисленные письма.
О том, что корреспонденция лишний раз подтвердила общеизвестную репутацию нашей массовой читательской аудитории, не пресыщенной сенсациями, всегда жадной до всего познавательного,
