пожелание «искать любимое дело» в прекраснодушную фразу? Если среди них сотни тысяч безработных? А по соседству, в США, — миллионы…
Перенесемся за океан, в азиатскую страну «экономического чуда» — Японию. Та же картина вынужденного, навязанного досуга. По свидетельству Б. Чехонина, который долгие годы был корреспондентом «Известий» в Токио, от этой хронической социальной болезни страдают в основном люди старше 35 лет. «Пока, — оговаривается советский журналист. — Потому что возрастная граница постепенно сдвигается. Электрокомпания „Тюгоку“ показала обычный для капиталистической действительности пример. Она выбрасывает на улицу работниц старше 25 лет потому, что якобы производительность труда у женщин падает к 25 годам».
Казалось бы, ничего удивительного. Тем более ныне, в эпоху научно-технической революции. Издавна ведь известно, что значит молодость — «золотая пора» в любой области деятельности. Особенно в сфере умственного труда. Но, даже утратив былые творческие потенции, разве человек перестает быть человеком? Разве он сам по себе не составляет непреходящую ценность для общества, если оно действительно гуманно?
В СССР, например, численность тех, кому 60 лет или более, в 1970 году приближалась к 30 миллионам. Демографический прогноз гласит: к концу века она может превысить 50 миллионов. А на всей Земле в таком возрасте сейчас сотни миллионов человек!
«Лишние люди»? А долг общества по отношению к ним? Прежде чем стать иждивенцами, разве они не были работниками? Разве не накапливали национальное богатство не только для себя, но и для других, для грядущих поколений?
Впрочем, к этой теме мы еще вернемся. Сейчас другой вопрос: а много ли могут дать обществу пожилые и престарелое?
Любопытно, что ровно за год до того, как У. Ослер выступил со своей нашумевшей рекомендацией, в балканской прессе появился мало кем замеченный обзор «Старость» хорватского литератора А. Матоша. Смысл публикации: пожилые во многих отношениях не уступают молодым.
Знаменитый древнеримский философ и писатель Сенека (тот самый, чьи слова «лучший способ продлить жизнь — это не укорачивать ее» так часто цитируются сегодня) на закате своих дней достиг новых высот в Драматургии и поэзии. Его творческая биография продолжалась бы во славу Рима и далее, не прерви ее на восьмом десятке приказ покончить с собой, исходивший от «благодарного воспитанника» — самодура-императора Нерона.
Жутко подумать, к чему привело бы такое «ослеронство»…
Великому Софоклу, автору 120 трагедий, почтенный возраст не мешал, а помогал психологически верно раскрывать образы героев, делать их еще ярче, чем прежде. Античность богата подобными примерами. А эпоха Возрождения? Такие ее титаны, как Микеланджело и Тициан, с завидной энергией работали в 80–90 лет, создавая не менее замечательные шедевры, нежели в расцвете сил. Леонардо и на седьмом десятке следовал своим девизам: «Счастье дается тем, кто много трудится» и «Лучше быть лишенным движения, чем устать приносить пользу».
Гёте было уже за 70, когда он написал «Годы странствий Вильгельма Мейстера», а незадолго до смерти, в 80 с лишним лет, завершил вторую часть «Фауста». Одну из лучших своих опер, «Фальстаф», Верди сочинил в 80 лет. Толстой до самой своей кончины творил и боролся, будоража мир новыми философскими идеями…
Вроде бы опять «элита»… Что ж, обратимся к биографиям самых простых людей.
Азербайджанец Махмуд Эйвазов с юных лет и до последних своих дней был крестьянином. Уже седобородым старцем встретил он социалистическую революцию в Закавказье и Советскую власть, окружившую почетом всякий труд на благо людей. Мог уйти на покой, но не пожелал бросить привычное дело, продолжал выращивать овощи в родном селении, в колхозе «Комсомол». Его отличные показатели в работе не раз отмечались печатью республики, ставились в пример молодым. В 1955 году, когда Эйвазову исполнилось 147 лет, аксакал из аксакалов был премирован поездкой на ВДНХ в Москву, а в 1956 году награжден орденом Трудового Красного Знамени.
Земляк Эйвазова Ширали Мислимов (1805–1973) тоже крестьянствовал всю жизнь. Современник Пушкина и Чайковского, Циолковского и Гагарина, он сызмала был просто пастухом. Глава рода, насчитывающего более 220 человек, не без гордости рассказывал он о своих потомках, ставших инженерами и врачами, учителями и офицерами. Но по-прежнему с достоинством говорил о профессии чабана, охотно посвящая в ее тонкости молодых животноводов с дипломами, приходивших набираться ума- разума к дедушке Ширали. К умудренному долгой жизнью горцу обращались за советом колхозники самых разных возрастов и специальностей, уважительно называя его своим главным консультантом.
Уже и внуки его стали пенсионерами, а он и слышать не хотел об уходе на покой. Даже в свои 150 лет с лишним «патриарх гор» неизменно соглашался баллотироваться кандидатом в депутаты сельского Совета и неоднократно избирался в этот местный орган власти. Будучи членом комиссии по благоустройству, он оставил добрую память о себе своей лептой в общем вкладе. Решения депутатов воплотились в обновленном облике горного села: к прежним обзаведениям в последнее время там добавились магазины, комбинат бытового обслуживания, школа, библиотека…
Но, как и прежде, старейшина из старейшин не забывал о физическом труде. Каждое утро работал в саду. Помогал по хозяйству жене, которая ив 100 с лишним лет сохранила завидную бодрость. Ежедневно совершал многокилометровые прогулки пешком, иногда верхом.
Он скончался на 169-м году жизни, просто крестьянин, кавалер ордена Трудового Красного Знамени, депутат сельсовета Ширали-баба Мислимов.
Редкое явление? «Мы знаем множество случаев, когда долгожители сохраняют великолепный тонус, прекрасное самочувствие, высокую трудовую активность», — скажут вам, например, в ленинградском Научно-исследовательском институте экспертизы трудоспособности и организации труда инвалидов.
Многочисленными обследованиями, проведенными в СССР, установлено: большинству из тех, кто достиг пенсионного возраста, вполне по силам продолжать работу по специальности столь же успешно, как и раньше, по крайней мере еще 5 лет. Это минимум. Ну а с делами менее сложными легко справится огромное большинство.
А теперь вспомним: в условиях СССР средняя продолжительность предстоящей жизни для 55-летних женщин близка к 25 годам, для 60-летних мужчин — к 17. Естественно задаться вопросом: а не рано ли оставлять работу при такой перспективе? Решая его для себя, те и другие знают: им по-прежнему обеспечено право на труд. Оно гарантировано и юридически, и фактически. В СССР нет «лишних людей». Напротив, нашему народному хозяйству нужны работники, и каждый трудоспособный человек всегда может найти свое место в любой сфере деятельности, выбрав занятие по душе.
Как же у нас пользуются этой возможностью?
Перепись 1970 года зарегистрировала в СССР 242 миллиона жителей. Из них пенсионеров оказалось 40 миллионов. Правда, сами себя к этой категории отнесли лишь 33 миллиона — те, для кого пенсия была главным источником существования.
А остальные? Многие имели постоянную работу. И, понятно, очутились в графе, где фигурировало занятое население. А оно в целом составляло 115,5 миллиона человек. Причем 111 миллионов — в официальных рамках рабочего возраста. За его пределами — соответственно 4,5 миллиона. Вроде бы немало. Ну а могло бы быть еще больше?
Вполне. Пенсионеров, как мы видели, у нас десятки миллионов. Ясно, правда, что далеко не все они столь же крепки, бодры, работоспособны, каким был, например, Ширали Мислимов. Поэтому не будем говорить пока о старых, тем более о долгожителях. Речь пойдет о пожилых, причем даже не обо всех, а о тех, кто помоложе, кто только что или не так давно перешагнул верхнюю границу рабочего возраста. Скажем, о мужчинах в 60–70 лет, которым еще далеко до старости, начинающейся в 75 лет. И о женщинах в 55–60 лет, то есть даже еще не пожилых. Каково же у нас количество людей в таком качестве — практически трудоспособном, хотя и пенсионерском официально? Оказалось, почти 14 миллионов! А ведь это лишь самые отборные резервы. То есть, вероятно, далеко не все, кто может сказать о себе: «Есть еще порох в пороховницах!»
И наше государство идет навстречу людям, предпочитающим пенсионерству дальнейшую работу. Посильное участие в делах коллектива, всего народа наравне с молодежью поддерживает у пожилых
