Остановились, когда совсем стемнело. Бенедикт рухнул на землю и мгновенно уснул, даже не вспомнив о еде. Самсон подсел к Гуче.
— Расскажи-ка мне, чем занимаются короли.
— Страной управляют, защищают границы от врагов, собирают налоги. Да мало ли дел в государстве?
— И что, так всю жизнь?
— Да. — Гуча зевнул. — Еще они охотятся, женятся на принцессах, устраивают пиры. Спи давай.
Самсон ворочался с боку на бок, но сон не шел. Он впервые так далеко отошел от родного поселка. Переполненный впечатлениями, он размышлял о том, как хорошо было бы, если б сказочка, которую рассказал чернявый, оказалась правдой. Но как ни старался, не мог этого представить. Зато легко видел сундуки с казной и себя перед ними со связкой отмычек в руках. Наконец он уснул.
Утро началось с того, что Бенедикта разбудил яростный вопль:
— Где этот презренный вор?!
— Что ты кричишь? — спросил он, гадая, кто успел с утра так разозлить черта.
— Сбежал, гад! С моим кошельком сбежал! — бушевал Гуча.
— Кто сбежал? — Бенедикт растерянно наблюдал за чертом, который носился словно угорелый поляне.
— Принц наш, вот кто! Убить тебя мало!
— А меня-то за что? — удивился ангел.
— За то, что со мной на лестнице столкнулся. — Гуча кинул спутнику торбу и потрусил к зарослям, крича на ходу: — Собери вещи и жди меня здесь — догоню вора, вернусь за тобой! И чтобы не смел сдвинуться с места!
Бенедикт пожал плечами: собирать так собирать. Он поставил перед собой Гучину торбу, упаковал оставшиеся продукты, оставив себе только кусок сыра, чтобы не скучно было сидеть в одиночестве. Потом стряхнул крошки с платка и разостлал его на траве.
Зеленый платок, украшенный узором из переплетенных васильков и ромашек, почти сливался с зеленью поляны, а потому не удивительно, что, побродив немного, юноша уселся на него.
Ничего бы в этом не было плохого, если бы не то обстоятельство, что этот кусок ткани с неровно подшитыми краями был взят невнимательным ангелом в башне Амината вместе с остальными вещами. Гуче, когда тот разбирал волшебные предметы, и в голову не пришло, что простенькая тряпица, в которую были завернуты кубок, монетка на цепочке, жезл и ржавый кухонный нож, тоже имеет ценность. Ангел задумался. Молодец Самсон, решительный парень, взял и ушел, вот бы хорошо сейчас оказаться рядом с ним, подальше от Гучи, да и домой в Энергомир не пришлось бы возвращаться. Вот так он размышлял, сидя на платке, о чудесных свойствах которого и не подозревал. И даже когда перед ним оказался чей-то зад, обтянутый очень знакомыми ярко-красными штанами, он сначала как-то не обратил на него внимания.
Но вдруг заметил, что сидит совсем не там, где только что сидел. Пейзаж непостижимым образом изменился. Пропали высокие деревья, полянка и Гучина торба. Вместо лесной тишины слышался шум протекающей где-то недалеко реки.
— Сам-м-сон, — дрожащим голосом произнес Бенедикт, вспомнив, где в последний раз он видел эти штаны.
Беглец от неожиданности подпрыгнул и, наткнувшись на сидящего ангела, рухнул ему на колени.
— Ты как здесь оказался? — Самсон был абсолютно уверен, что еще секунду назад у него за спиной никого не было.
— Не знаю, но слезьте с меня, пожалуйста. — Бенедикт, когда волновался, становился очень вежливым. — Я удивлен не меньше вас и не имею никаких предположений по поводу столь неожиданного перемещения в пространстве.
— Красиво сказал, жаль только, непонятно. — Самсон встал и помог спутнику подняться, подозрительно поглядывая на зеленый платок, ярким пятном выделявшийся на песке.
— Дай-ка сюда эту тряпку. Кажется, я догадался, в чем тут дело. Ладно, раз уж ты свалился мне на голову, то хоть поможешь.
— С радостью, — сказал Бенедикт, — если мои навыки соответствуют вашей потребности. Дело это очень сложное?
— Во загнул! Проще пареной репы — ты подопрешь дверь поленом, а я подойду с другой стороны и подпалю солому. Только тихо, он очень чутко спит, — объяснил Рыжий, раздвигая кусты.
Ангел подвинулся ближе. За кустами оказалась широкая дорога, которая вела к какому-то строению. Бенедикт догадался, что там кто-то живет — из трубы вился сизый дымок. Дом был низенький и длинный, без окон, но с большой и крепкой дверью. Покосившиеся стены едва держали соломенную крышу. Видимо, хозяин уже позабыл, когда последний раз брал в руки инструменты. Ангелу подумалось, что строение это — олицетворение нищеты и лени, а две башни, виднеющиеся неподалеку, только подчеркивают его убогость. И тут до него дошло, на что его подбивает Самсон.
— Тут что, отшельник живет? И ты его сжечь собираешься? — выпучил глаза ангел.
— Нет, доброй ночи пожелать, — съязвил Самсон. — Бери палку, шуруй дверь закрывать.
— Не пойду — это деяние идет вразрез с принципами гуманизма. То, что ты хочешь сделать, — преступление.
— А повесить меня за ноги — не преступление? — вскипел Рыжий.
— Отшельник тут ни при чем, меня жги. — Бенедикт выхватил у вора факел и, приняв смиренную позу, подпалил себе край одежды. — Дядюшка, прости меня за те хлопоты, что я тебе причинил. Прости и ты, Самсон, за то, что вместо принца стал вором…
— Идиот! — закричал Самсон, сбивая пламя. — Ты что, чокнулся? Ты, что ли, меня вешал?
— Нет, но я же написал…
— Писателей развелось! Отшельник ведь мог меня просто поругать, пристыдить, мог?
— Мог, — согласился ангел.
— А он вместо этого подвесил меня к столбу. О чем это говорит? Да о том, что он злой, так?
— Так, — снова согласился простодушный Бенедикт.
— Значит, его надо наказать, чтобы впредь добрым был. Тебя ведь за ошибку наказали?
— Наказали.
— Ну так иди подопри дверь. — Вор сунул в руки наивному ангелу палку и подтолкнул вперед.
Бенедикт с обреченной миной взял палку и, выпрямившись во весь рост, направился к дому отшельника. Самсон, запалив пару факелов, нырнул в кустарник, просочился сквозь него, как змея, и, затаившись за углом дома, стал ждать, когда глупый подельник подопрет дверь.
Ангел подошел к двери, немного потоптался и вдруг совершил абсолютно бессмысленный поступок — он приоткрыл дверь и громко зашептал:
— Уважаемый отшельник, в связи с тем, что вы совершили неблаговидный поступок, идущий вразрез с принципами гуманизма, принятыми всеми сообществами, склонными к альтруизму, мы решили вас наказать. Прошу прощения за причиненные неудобства, но тем не менее надеюсь, что вы не сильно пострадаете морально и физически. Большая просьба, когда попадете в рай, передайте привет моему дядюшке.
Самсон застонал от непроходимой тупости напарника, кинулся к нему, схватил за шиворот и потащил к кустам.
— Удушу! — прошипел он Бенедикту в ухо.
В это время дверь избушки отворилась. На пороге появился разгневанный старец в серой хламиде. В руке он держал посох, больше похожий на хорошую дубину. Седая борода развевалась, как воинский штандарт глаза метали молнии.
— Нечестивые псы! Изничтожу! Опять ты? — взревел он, узнав Самсона.
— Я, ваша светлость, — пролепетал Самсон, пригвожденный к месту яростным взглядом.
— Я тебе говорил, чтобы на глаза мне не попадался?
— Говорил.
— Говорил, что всю жизнь тявкать будешь? — Волшебник подумал и добавил: — Оставшуюся.
