сосредоточено перебирала фасоль матрона, а девушки смеялись громко, заразительно, как птички, вырвавшиеся на свободу. Мы свернули сразу налево, и пошли вдоль каменной стены вокруг замка, пока не дошли до серого, тяжёлого здания со ступеньками, опускающимися вниз и заканчивающимися коваными железными воротами. На страже стояли двое угрюмых воинов, похожих на моих сопровождающих, таких же равнодушных и невозмутимых. Один из них снял с пояса огромный ключ, открыл ворота и пошел вперед. Я остановился, но меня подтолкнули в спину: « Иди!»
Пахло землей, прелостью и чем-то терпким. Меня повели по полутемному коридору вдоль дверей со светящими глазками и ввели в невысокую камеру величиной метра три на четыре, с густо зарешеченным окном на высоте выше человеческого роста. Лейтенант Шерг бросил мешок и ехидно сказал:
- Располагайтесь! Вам здесь будет очень уютно, - и закрыл за нами оббитую железом дверь.
Я развязал мешок. Взъерошенный кот выскочил из мешка и чихнул:
- Этот мешок, выдать , никогда не выбивали!
- Так, соколик! А давай-ка, мы с тобой поговорим, - сказал я, придерживая кота за холку, - а то я ведь тоже могу тебя в мешок посадить! Во-первых, рассказывай, куда это ты меня затащил и как мне теперь домой вернуться, тем более, что время у нас есть, - показал я на закрытую дверь.
- Ты знаешь…как тебя там? – поглядел на меня кот.
- Адам! Адам Радецкий к вашим услугам, сер! – съехидничал я.
- Так вот, Адам… – кот подозрительно посмотрел в угол и неожиданно спросил, - здесь мыши есть?
- Не знаю! Может быть. Ты давай, не увиливай, рассказывай.
- Здесь положительно могут быть мыши, - кот поискал взглядом в другом углу.
- Кот!!! Ау-у-у!!! Я с тобой разговариваю??? – я начал закипать. Я люблю животных, но могу и придушить.
- Так вот, Адам… – кот последний раз бросил настороженный взгляд в угол и продолжил, - я тебе говорил – мы в Стране Фей и сам видишь – меня здесь в настоящее время не очень любят. Шерг вообще хотел меня убить, а мои родные люди почему-то думают… в общем тебе это ни к чему. И сейчас отправить тебя назад – я никак не могу, сил у меня нет. Ты немного потерпи, я со своими делами разделаюсь, и потом попробуем тебя зашвырнуть туда, где твоя телега, обломки то есть…. И вообще, ты мужчина или что?
- Слушай, котик! – я ласково погладил кота, а потом взял его за шкирку: - Ты меня переправь, пожа- а-луйста, домой – я тебя «Вискасом» закормлю. А потом разбирайся со своими делами.
- Сам ешь свой «вискас», я мышей не люблю.
- Это не мыши, это мясо.
- И вообще! - закатил глаза кот, - ты меня чуть не задавил своей колымагой!
- Нечего было торчать на дороге? – парировал я.
- Я нигде не торчал, - рассердился кот, - я думал.
- Мог бы и в кустиках где-нибудь думать? – не успел я ответить, как кот неожиданно взвился мне на плечи и напряженно посмотрел в угол.
- Ты чего? – еще больше удивился я.
- Там мышка, - показал в угол кот и глаза у него стали круглыми.
- Ну и что? – спросил я.
- Я мышей боюсь, - ответил обреченно кот.
У меня немножко заболел живот, и лились слезы. Я маленько покатался по полу и попугал всех мышей, которые, наверное, порвали свои животы. Я затихал, но стоило мне взглянуть на огорченную рожу кота, я начинал снова.
Дверь заскрипела и отворилась. В проеме появилась ехидная рожа лейтенанта Шерга:
- Кому здесь весело? Та-а-ак! – он посмотрел на меня и кивнул, - Мы скоро повеселимся вместе, а сейчас, - он кивнул двум стражникам,- берите кота.
Вдруг все застыло вокруг. Один стражник стоял на одной ноге, другая повисла в воздухе. Второй, не моргая, вопросительно смотрел в рот Шерга. Я стремительно, в один миг, стал уменьшаться и с ужасом увидел себя с другой стороны от Шерга. Тот – «второй я» – смотрел на Шерга и улыбался. Как раскручивающийся маятник все стремительно задвигалось, стражники схватили меня за лапы и потащили к двери.
Дальше я находился в ступоре и все очень смутно помню. Меня тащили по улице, а прохожие с недоумением, а потом с улыбкой смотрели, как два здоровых бугая-стражника несли за лапы, висящего плетью, кота, а тот смотрел вокруг отмороженными, выпученными глазами. Потом меня волокли по огромному дворцу, и челядь удивленно шарахалась в сторону от странной процессии. Меня бросили на пол в просторном зале. Я поднял голову и огляделся. Прямо передо мной, ближе к стене, стояло огромное кресло, в котором уютно и с достоинством устроилась юная леди, свысока, с интересом разглядывая меня на полу. Белое, воздушное с серебром, платье скрывало ее прекрасные формы, приоткрывая свету изящные ручки и красивую, со светлыми кудряшками, голову, украшенную миниатюрной короной. Над головой девушки, точнее, над короной, как привязанная переливалась прозрачная сфера, которая, разряжаясь, сыпала небольшими искрами в воздух. Высокие, ажурные окна бросали косые потоки света, как прожекторы, освещая сферу, играющую на свету, как радуга, всеми красками. Главное действующее лицо сцены, то есть я, валялось посредине. Стражники остановились у входа и с той стороны и застыли, как два атланта. Возле входа остался Шерг в низком поклоне, касаясь своей шляпой пола.
Слева возле кресла сидела на корточках молодая особа, одетая немного неряшливо и безвкусно в широкое, немного приталенное платье и странного фасона чепчик похожий на шапку-ушанку. Лицо юродивой, в обрамлении черных кудряшек, живописно описывало её внутреннее умственное метание и менялось то маской страха, то маской удивления, то маской неприкрытой агрессии. При этом она, скалясь и приподымая руки, шипела и пыталась спрятаться за кресло. Девушка в короне гладила ее по головке и успокаивала:
- Спокойно Глюк, спокойно! – на что девушка Глюк лизнула ее в лицо.
Справа, опершись об кресло, стояла знакомая мне черная дама в островерхой шляпе. Лицо черной дамы выражало смертельную доброжелательность к окружающим, особенно ко мне. На её переносице был приклеен кусочек пластыря и если бы не это и ее слегка припухший прямой нос, да черные, как уголь, кудрявые волосы – то ее лицо имело родственную схожесть с царственной юной леди.
Черная дама махнула Шергу и тот, с поклоном, скрылся за дверью вместе со стражниками.
- Байли! Ваше величество! – обратилась черная дама к девушке в короне: - Ты посмотри на этого котика, - фамильярно показала она на меня,- разве он не напоминает Вам нашу милую притворяшку фею Элайни?
- Ну что вы, фея Маргина! – дурачась, поддержала её Байли, а потом засмеялась: - Ну, мам, тебе в каждой кошке кажется фея Элайни. Если бы это была Элайни – она бы давно уже пришла домой.
- Не скажи, доченька! Это котик особенный. Да, Элайни?- обратилась она ко мне, мило улыбаясь, и пряча что-то за спиной. Я глупо смотрел на неё и молчал.
- Наш милый котик, милая Байли, - сказала дочери милая до посинения черная дама, - наш милый котик, - зловеще глядя на меня, торжественно повторила фея Маргина, - БОИТСЯ МЫШЕЙ!!! – выкрикнула она и вытащила из-за спины пищащую маленькую полевую мышь.
Не скажу, что я люблю мышей – но я их и не боюсь. Поэтому я спокойно стоял и наблюдал – что будет дальше? Между тем дама Глюк, стоявшая на четвереньках слева от кресла и до этого отрешенно молчавшая – вдруг мяукнула, бросилась вперед, выхватила пискнувшую мышь, сунула в рот и моментально съела.
У феи Маргины отвалилась челюсть – но она это не заметила! Байли, придерживая корону, беззвучно тряслась, пряча лицо от матери. Дама Глюк довольно облизнулась, жалобно мяукнула и с глупой надеждой взглянула на Маргину: «Еще хочу!»
- Ты что сделал, Глюк? – потерянно сказала Маргина. - Ты что сделал, кошак драный?
Драный кошак Глюк испуганно посмотрел на Маргину, опустился на руки и метнулся на своё любимое место, за кресло.
- Вот зараза! – не могла прийти в себя Маргина, - всю игру мне испортил.
- Мама, ну он же не виноват, - заступилась королева за Глюка, - она же не настоящий человек, а всего только кот. Это у него просто инстинкты.
