он не знал, что делать. Он помнил Розарию, её глаза, её жаркие, ненасытные поцелуи, помнил шепот её губ, таких соблазнительных и податливых. И тут же, перед глазами кудрявые, каштановые волны, обнимающие округлое лицо Леметрии и ее обворожительные, глубокие, карие глаза. Скоро будет Фаэлия а он не мог определиться, какая из девушек ему нравиться больше. И эти тревоги и размышления немного портили настроение и удовольствие от общения с Леметрией.
Байли спала тревожным сном. Ей снилась Элайни, которая вдруг распадалась на две Элайни, которые, снова, делились и делились, а потом превращались в круглые шарики, которые лопались на глазах, а она, Байли, звала Элайни, и никак не могла её найти. Поэтому утром она поднялась с тяжелой головой и сразу же дала команду готовить флаэсину. Туманный Кот глянул на неё и сказал:
- Погладь меня! – Байли улыбнулась и погладила кота. Голова сразу же прошла, а Байли подняла Туманного и чмокнула в мордочку:
- Спасибо, котик! Если бы люди были такие, как ты – здесь царило бы счастье.
Капитан Вейн пришел в форме и доложил, что флаэсина готова. Показался доктор Фрост, как всегда, со своим чемоданчиком. Подошла фея Януш с внушительной корзинкой еды, которую капитан Вейн отнес в флаэсину. Байли поднялась на борт, отдавая последние распоряжения феё Януш – она оставалась в столице на хозяйстве. Та на прощанье помахала рукой и флаэсина поплыла в воздух.
Было прохладно, и доктор Фрост накинул на плечи дочери теплое одеяло. Та с благодарностью ему улыбнулась. В спину светило солнце, а впереди темной, тяжелой синевой падало на горы ночное, кое-где звёздное небо. Туманный Кот сидел на самом носу и смотрел вперед. Байли, испугалась вначале, а потом улыбнулась и махнула рукой – кто-кто, а Туманный Кот не пропадет.
Внизу просыпалась страна. Не раз летавшей Байли, всякий раз было чудно и волшебно видеть с высоты маленькие домики и фигурки людей, копошащихся во дворах, разно-размерные квадратики полей и кудрявые, игрушечные деревья. Как в кукольной сказочной стране, вылепленной руками искусного мастера, вложившего в своё творение не только труд, но и душу. Байли думала о встрече с сестрой и Адамом, думала о второй, так чудом появившейся Элайни, а еще о её любимом Хенке, так неожиданно и навсегда вошедшем в её сердце. С ним, Хенком в сердце, было более всего сложно – она не знала, что ей продеться сказать ему при встрече, желала её, этой встречи, и страшилась. Не будь этого страшного дня в её жизни, о котором она старалась не вспоминать, она бы не чувствовала ни тени сомнений, и сразу же, в первый день её королевства понеслась бы к любимому, быстрее любой флаэсины. Но то, что было, никуда не убрать, с этим надо было жить, с этим нужно надеяться на лучшеё.
- Впереди Литу! – предупредил капитан Вейн. Байни глянула вниз - там раскинулся небольшой городок, перерезанный главной дорогой.
- Надо садиться, узнать, не там ли Элайни и Адам, - сказала Байли.
- Их там нет, - не оборачиваясь, сказал Туманный Кот, который так и сидел на носу.
- Что ты говоришь, котик? – спросила Байли.
- Их нет в этом городе, - ответил кот, - они впереди.
- Ты так думаешь? – спросила Байли и согласилась. – Хорошо! Капитан, смотрите на дорогу!
Капитан Вейн направил флаэсину немного ниже и смотрел на дорогу в огражденный перилами люк возле штурвала.
- Там, на земле, что-то есть, - сказал Парк сестре, вглядываясь в люк перед штурвалом.
- Что есть? – вяло отреагировала Леметрия. Парк отвлек её от приятной процедуры выковыривания из Перчика далеко идущих обещаний.
- Там люди на земле лежат, - присмотрелся Парк.
- Ну и пусть лежат, отдыхают, наверное, - сказала Леметрия.
- Что там у вас? – среагировала Чери.
- Да ничего, - с досадой крикнула Леметрия.
- Я же слышу! – парировала Чери.
- Значит ты не глухая, - ущипнула Леметрия.
Чери и Фогги перевалились через корму, вглядываясь вниз. Там, под огромным деревом на желтых листьях ярко выделялись две упавшие фигуры.
- Ну-ка давай вниз, - сказала Чери.
- Не командуй, - сказала Леметрия и не сдвинулась с места.
- Девочки, не ссорьтесь, - сказал Фогги, но его никто не слушал. Чери подошла к Парку, и, кинув «Отойди», забрала у него штурвал. Карета резко пошла вниз. Чери посадила её рядом с деревом и все выбрались из флаэсины. На земле лежали парень и девушка. Парень был сверху, закрывая девушку всем телом. Вся его грудь была залита кровью. Перчик всмотрелся и удивленно воскликнул:
- Адам?!
- Ты его знаешь? – спросила Леметрия, пораженная происшедшим.
- Он умер, - снимая руку с шеи, констатировала Чери.
- А кто под ним? – спросил Перчик, предчувствуя невыносимую догадку. Чери и Парк, который ничуть не растерялся, повернули Адама и освободили девушку. У неё на груди тоже была кровь
- Элайни, - кинулся к ней Перчик и с его глаз брызнули слезы, - сестричка моя.
- Это же Элайни, наша бывшая королева, сестра Байли, - сказала Чери.
- Перчик, так ты её брат? – не вовремя спросила Леметрия. Перчик кивнул головой. Чери отпихнув Перчика положила руку на шею и послушала пульс. Все затихли и смотрели на Чери.
- Ну??? – не выдержала Леметрия.
- Заткнись! – крикнула Чери, не отпуская руки. Потом подняла на всех глаза и сказала: - Она жива!!!
- Надо что-то делать, надо что-то делать, - запричитала Леметрия, а Чери, вновь взяв командование на себя, сказала, - садитесь в круг и повторяйте слова клятвы «Здравия». Все помнят? – она обвела всех взглядом.
- Я не знаю, - сказал честно Парк, так как магом не был.
- За флаэсиной смотри, - кинула ему Чери, - ну, приготовились!
Маги и феи подняли руки и принялись повторять клятву.
- Там кто-то летит, - сообщил Парк.
- Не отвлекаться!!! – грозно крикнула Чери.
Между тем флаэсина, которую заметил в небе Парк, пошла на снижение и села рядом с деревом. Из неё выкатился Туманный Кот и большими прыжками кинулся к склонившимся над Элайни магам и феям.
- Кот, отстань, - махнула на него Чери, когда Туманный Кот взобрался на грудь Элайни. Но Перчик её грубо остановил: - Не трогай его, это Хамми.
Подбежавшая Байли бросила взгляд на Перчика, кивнула ему и опустилась на колени перед Элайни. Туманный Кот всё также сидел на груди Элайни, как застывший сфинкс, и не шевелился. Но если бы кто присмотрелся внимательней, то заметил бы, как его ярко рыжие шерстинки постепенно сереют и становиться пепельными. Через несколько минут изрядно посеревший кот спрыгнул с груди и сказал:
- Элайни будет жить!
Байли прижала Туманного Кота к груди и, заливаясь слезами, сказала:
- Котик мой милый! Как же я тебя люблю.
Рядом, от избытка чувств, ревела Леметрия.
Часть третья - Светлое воскресение.
