прячется неподалеку. Найдем и его. Но даже если он ускользнет, все равно ему некуда возвращаться.
На моих глазах один из массивных камней парапета Скейских ворот стронулся с места, покоряясь усилию множества мужчин, налегавших на рычаги и веревки. В густых клубах пыли он рухнул на землю. Звук донесся до меня через мгновение.
– Аполлон и Посейдон не порадуются, узнав, что произошло со стенами, которые они воздвигали.
Одиссей усмехнулся:
– Иногда и богам, Орион, приходится склоняться перед волею людей, нравится им то или нет.
– Ты не боишься их гнева?
– Если бы боги не захотели, мы не смогли бы обрушить стены Трои.
Я задумался. Поступки богов всегда сложнее объяснить, чем деяния простых смертных, к тому же у творцов долгая память. Аполлон гневается на меня, но в чем проявится его гнев?
– Теперь твоя очередь выбрать себе сокровища. – Одиссей махнул в сторону огромной груды на корме корабля. – Забери пятую часть всего, выбирай, что понравится.
Я поблагодарил его и, наверное, целый час провел, копаясь в вещах. Я брал одеяла, доспехи, одежду, оружие и драгоценности, которые можно обменять на еду и кров.
– Пленники внизу, между кораблей, возьми одну пятую и от их числа.
Я покачал головой:
– Рабам я предпочту лошадей и ослов. Дети для меня бесполезны, а женщины только посеют раздоры между моими воинами.
Одиссей внимательно посмотрел на меня:
– Ты говоришь как человек, который не собирается ехать со мной в Итаку.
– Господин мой, – сказал я. – Ты более чем щедр со мной. Но никто в этом лагере не шевельнулся, чтобы защитить прошлой ночью моего слугу. Агамемнон – не более чем животное, жестокое и злобное. Если я вернусь в твою землю, то скоро захочу начать войну против него.
Одиссей пробормотал:
– Глупо.
– Конечно. Так что лучше, если наши пути разойдутся сейчас. Позволь мне забрать людей и слепого слугу и отправиться, куда я захочу.
Обдумывая мои слова, царь Итаки медлил, поглаживая бороду. Наконец он согласился:
– Очень хорошо, Орион. Иди своим путем. Да хранят тебя боги.
– И тебя, благороднейший из ахейцев.
Больше я не видел Одиссея. Вернувшись в свой шатер, я приказал Лукке послать людей за отобранной мною добычей и прихватить лошадей и ослов, способных нести нас вместе с поклажей в долгой дороге. В глазах его я прочитал вопрос, но Лукка не стал спрашивать, а молча выполнил мои поручения.
Когда солнце начало опускаться за острова, мы собрались возле костра на последнюю дневную трапезу. Молодой вестник подбежал ко мне, задыхаясь:
– Мой господи Орион, благородный гость желает перемолвиться с тобой несколькими словами.
– Кто это? – спросил я.
Юноша простер ко мне обе руки:
– Не знаю. Мне приказали передать тебе, что персона царского рода посетит тебя перед закатом. Приготовься.
Я поблагодарил его и предложил присоединиться к нашей трапезе. Казалось, его чрезвычайно обрадовала возможность просто посидеть возле моих воинов-хеттов. Восторженный взгляд его все время обращался к их железным мечам.
«Благородный гость из царского рода». Кто-нибудь из людей Агамемнона? Мне оставалось только гадать, кто хочет видеть меня и зачем.
И когда длинные тени заката утонули в пурпурных сумерках, шестеро ахейских вояк в полном вооружении подошли к нашему костру, окружая хрупкого невысокого воина.
«Кто-нибудь очень важный или же пленник», – подумал я. Среди ахейской знати я не встречал подобных незнакомцу. Панцирь его закрывал длинный плащ, а нащечные пластины шлема прилегали к лицу, словно бы воин приготовился к бою.
Я встал и слегка поклонился. Небольшая процессия проследовала к моему шатру и остановилась. Я подошел и откинул полог.
– Тебя послал великий царь, – спросил я, – чтобы проверить, ослеп ли старик сказитель?
Не отвечая, гость шагнул внутрь. Я вошел следом, в груди моей кипел гнев. Я не спал уже два дня; ненависть к Агамемнону не утихала, не давая не то что уснуть – просто захотеть спать.
Гость взглянул на Политоса, распростертого на соломенном ложе; старик спал, грязная тряпка прикрывала глаза, а раны на месте ушей уже покрылись запекшейся кровью. Я услышал, как мой гость охнул, и тогда лишь заметил, как изящны и нежны его руки – слишком гладкие и слабые, чтобы держать меч или копье.
Я взял гостя за плечи и, повернув к себе лицом, снял шлем. Золотые волосы рассыпались по плечам Елены.
