подходит к концу, с надеждой вопросила Петти.
— Сначала верни долг, Петти, — без былого красноречия, кратко отозвался Родриго.
— Черт с тобой, гуманоид обмороженный! Я готова! — решительно взмахнула крыльями Петти и в то же мгновение ее схватила в охапку невидимая рука и затолкала в тесную нишу шестизарядного барабана. Раздался ужасный грохот, после которого мгновенно последовал толчок, выдавивший Петти в насыщенный раскаленными газами пистолетный ствол. Приняв облик сферической пули калибра 357 Магнум, она летела сквозь скрученный из свитков тьмы тоннель времени, и уныло думала о том, как все-таки быстротечна жизнь пистолетной пули. Светящаяся дыра в пространстве становилась все ближе и ближе, а мысли Петти были все грустнее и грустнее.
Тобари нана
И вот под нею вспыхнул миллионами праздничных свечей слоеный пирог геосферы, густо вымазанный молочно-розовым кремом облаков. Именинница возвращалась с того света, чтобы снова облобызаться с mother-earth и поплакать на ее теплой груди. Глядя на ее строгое немолодое лицо, изрезанное морщинами бурных рек и разломами скал, Петти с грустью отметила, что нисколько не скучает по оставленному дому. Ее мятежная душа осталась в заброшенном городе на Луне на крыше древнего зиккурата с видом на высохшее море Надежд. Ее сердце остыло и превратилось в глыбу льда, растопить которую мог лишь лунный кокаин из Долины теней. Петти больше не любила свою mother-earth и миллионы зажженных свечей геосферы вряд ли могли вернуть ей праздничное настроение.
Стыковка космического объекта «Lunar bullet» с планетой mother-earth прошла успешно и пронзив прозрачные слои геосферы, Петти с размаху бухнулась в огромную белую тарелку, заполненную дымящейся коричневой жидкостью.
— Амитабха! — первое, что услышала Петти, после того, как вынырнула из липкой горячей жидкости.
— А-а-а, что это за дрянь? — оглядываясь в панике по сторонам, заверещала Петти.
— Дайте мне свою руку, мисс, я помогу вам выбраться, — снова донесся до слуха Петти немного взвинченный насмешливый голос.
Беспомощно бултыхаясь в дымящемся липком болоте, лунная путешественница, оглянулась на голос и, наконец, увидела того, кто желал ей помочь. Он был похож на обрюзгшего спившегося клоуна, облаченного в шафрановую тивару буддийского монаха. Незнакомец восседал на большом куске кровоточащего мяса, и безумно скалясь беззубым ртом, махал Петти сачком для ловли насекомых.
Узрев такою противную рожу, Петти поначалу захотела утопиться, но ее громкоголосый спаситель уже набросил на нее обруч с марлевым мешком и, кряхтя от натуги, потянул сачок на себя. Вытряхнув Петти из сачка, неожиданный спаситель склонился над Петти и с облегчением выдохнул:
— Амитабха!
Вцепившись пальцами в кровавый кусок мяса, покрытый сверху темно-коричневой корочкой, Петти жалобно простонала:
— Я попала в преисподнюю?
— Почему именно в преисподнюю, мисс? — плаксиво скривив толстые сластолюбивые пластины губ, в тон ей запричитал клоун.
— Да, что может быть ужаснее этого гадкого болота? — вопросом на вопрос парировала Петти.
— Нет, к счастью, вы ошиблись мисс. Это не преисподняя и даже не el diablo,s ass!
— Тогда что это? — печально осматривая свои слипшиеся беспомощные крылья, всхлипнула Петти.
Странный клоун внезапно вскинул кверху руки и голосом, полным воодушевления и торжественности, возвестил:
— Это моя самадха!
— Хм?
— Вы каким-то образом смогли попасть в мою персональную самадху, — заметив глубокое недоумение в глазах спасенной им дивы в образе бабочки, терпеливо объяснил клоун. — Вот вы, как я вижу, тоже пребываете в своей персональной самадхе. Вы бабочка и скорее всего, мечтаете побывать или уже побывали на Луне.
— Ну, предположим так, — все еще не понимая, кто перед ней стоит, скромно кивнула Петти.
— Вот, а моя самадха более скромная и приземленная. Для меня в моей жизни никогда не было незыблемых истин и авторитетов. Я всех имел и если повезет, поимею еще больше. Мой девиз: на всякую хитрую задницу есть крученый хрен с винтом и этот винт я! Да, мисс, вот такой вот я, хренов наполеончик. Но даже у такого прожженного циника, как я, есть нечто святое.
— И что же для вас является святостью? — наполняясь омерзением к самовлюбленному беззубому клоуну, скривилась Петти.
— Стейк! Шикарный американский стейк гаге есть моя святыня и религия! — по-свинячьи чмокая толстыми губищами, закатил кверху хитрые глазки клоун.
— Что ж, по-моему, лучше молится на кусок говядины Certified Angus Beef, чем на мертвого несъедобного дохляка, прибитого к позорному столбу, — неожиданно для самой себя поддержала Петти альтернативную идею безумного клоуна.
— Вот, нас уже, как минимум, двое! — окрыленный поддержкой спасенной им дивы, довольно осклабился клоун. При этом его непомерно раздутый пластилиновый нос залез куда-то на глаза, а маленькие глазки заползли на широкий лысый лоб. Теперь клоун стал похож на умершую от старости камбалу, поверившую перед физической смертью в индийского Будду. И возможно, этот «якающий ублюдок», был к Будде намного ближе тех, кто сидел всю жизнь на рисовой диете в горных закрытых монастырях. По-крайней мере, он точно представлял, чего хочет и был честен перед собой и перед своим «аппетитным богом».
— Для чего, спросите вы, существуют коровы мясной породы Герефос и Ангус? — приняв позу Бенито Муссолини, продолжил клоун открывать постулаты своей оригинальной доктрины: — Коровы существуют для того, чтобы мы их ели и восторгались качеством их мясной вырезки.
— Говорят, некоторые христиане тоже получают наслаждение, вкушая кровь и плоть Христа. Тем самым, якобы, они принимаю искупительную жертву Бога и тем самым, очищают свои души от мирской скверны, — провела следом параллель аллегории чуткая Петти Чарли.
— Вот и я о том же! — согласно кивнул плешивой головой клоун. — Мы молимся нашим святым не для того, чтобы намеренно угнетать свой дух и тело. Нет, мы делаем это для того, чтобы получить удовольствие. Разница лишь в том, что каждый по-своему видит свое персональное удовольствие. Например, молодые девы, принимая постриг и обет белой схимы, вожделеют любви Христа. Невесты Христовы-невинные козочки, отвратившие свои прелестные очи от земных мужчин и поклявшиеся до самой смерти хранить целомудрие. Их надежды очевидны. Все они мечтают познать вкус любви сына Бога и ради этой самой любви они готовы терпеть муки воздержания всю свою жизнь. Я просто уверен, что они получают от этого неземное удовольствие. Хотел бы я очутиться на время в персональной самадхе какой-нибудь молоденькой монахини и понаблюдать за реализацией ее сексуальных фантазий на практике. Это вам не сингапурские Гейланг и Джу Чиат! Это персональный бордель самого Иисуса из Назарета, куда попадают лишь самые элитные проститутки из самых престижных христианских борделей Нового Света! И пощупать при жизни этих невинных козочек, дозволено лишь Папе Римскому. Но мне почему-то кажется, что этот старый лживый faggot возбуждается лишь при виде big cock,s. Что вы думаете, по этому поводу, мисс?
— Что-то есть в ваших словах, мистер… э-э-э… — сраженная наповал широким диапазоном цинизма своего спасителя, нервно улыбнулась Петти.
— Виджэй, просто Виджэй! — с готовностью протянул мясистую ладонь Петти остроязыкий клоун.
— Петти, Петти Чарли, — осторожно дотронулась Петти до его скользкой от липкого соуса и сукровицы ладони.
