– И еще – в том, сколько их там, как они организованы? И кто у них командует? – У Пармениона нашлось множество вопросов.
– Мы скоро узнаем об этом, – проговорил Филипп.
– От лазутчиков? – спросил Антипатр.
Филипп кивнул.
– Я не верю лазутчикам, – пробурчал Антигон. – Кто знает, наврали они или нет. Я предпочитаю увидеть расположение врага собственными глазами. – Он приложил указательный палец к своему здоровому глазу.
– Быть может, нам с тобой лучше вдвоем поглядеть на врага, – предложил Филипп, указывая на свой единственный глаз. – Из нас выйдет один хороший лазутчик.
Все расхохотались, и царь громче всех.
– Мы должны выяснить все, – согласился Парменион. – Даже лучший из лазутчиков не имеет головы полководца. Нам следует знать в точности, кто находится перед нами.
– Тебе не понравится то, что ты там увидишь, – предостерег его Филипп. – Союзники заметно превосходят нас числом.
– А в Священном отряде фиванцев каждый воин стоит двух или трех, – проговорил Антигон.
– Но нам нужны точные сведения, – настаивал Парменион.
– Я погляжу, – сказал Александр.
– Нет. Слишком рискованно. Ты остаешься в лагере.
– Но я могу это сделать!
– Могу и я, – отвечал царь, – но я представляю слишком большую ценность, чтобы рисковать там, где с делом могут справиться другие.
– В битве меч будет грозить шее каждого из нас. – Антипатр попытался восстановить мир. – Но зачем рисковать, пока можно этого избежать?
Александр не стал более возражать, и собрание решило, что Пармениону следует выслать надежных людей, чтобы тщательно обследовать лагерь неприятеля.
Я последовал вслед за Александром и его Соратниками к шатру, там царевич отозвал меня в сторону. Махнув остальным, он повел меня к одному из загонов для коней возле небольшой рощицы. Я уже привык к запаху лошадей, к их нервному ржанию, раздававшемуся из-за наскоро сделанных загородок. Солнце уже садилось, и кони ожидали появления рабов с охапками сена.
– Орион, – проговорил Александр негромким голосом, – дело в том, что моему отцу и его полководцам необходимо знать побольше о неприятеле.
– Я уверен…
Он остановил меня, желая скорее выговориться.
– Лазутчики Пармениона не сумеют собрать те сведения, в которых мы нуждаемся.
– У твоего отца есть шпионы в лагере врага. Безусловно, они…
– Нет-нет! Нужно, чтобы кто-то из нас побывал в неприятельском лагере и сам выяснил, как стоят отряды, кто поведет их в бой и по какому плану.
Я решил, что понял намек царевича.
– Ты хочешь, чтобы я сделал это?
Александру пришлось запрокинуть голову, чтобы заглянуть в мое лицо.
– Не совсем так, Орион. Я сам намереваюсь сделать это.
– Ты?! – Я был поражен как громом.
– Но поскольку моя мать велела, чтобы ты сопровождал меня повсюду, – невозмутимо продолжал он, – тебе придется идти со мной.
– Но ты не можешь…
– Я не могу сказать Гефестиону и остальным: они тоже захотят пойти.
Возмущенный, я взорвался:
– Ты не можешь идти в лагерь неприятеля.
– Почему же?
– Тебя узнают! Ты будешь убит или взят в плен… За тебя потребуют выкуп. Ты нарушишь все планы отца!
Александр улыбался, глядя на меня с жалостью.
– Как мало ты понимаешь, Орион. Смерть пока не грозит мне; мое время еще не пришло. Моя мать, жрица древних богов, предсказала, что я умру, только покорив весь мир.
– Не все пророчества сбываются.
– Ты сомневаешься в искусстве моей матери? – холодно сказал он.
Понимая, к чему может привести спор, я уклонился от ответа.
