Ровно в полдень тевтоны произвели два залпа из бомбард. Ядра не долетели до литовского строя и упали без всякого вреда. Потом до конца битвы уже не было слышно ни о каких бомбардах.
Итак, символическое начало сражения произошло.
Сразу отмечу, что на правом (литовском) фланге и на левом (польском) фактически происходили две отдельные битвы. При этом правый фланг вступил в бой на час или полтора часа раньше левого.
Не дождавшись приказа Ягайло, Витовт сразу после того, как крестоносцы открыли огонь из бомбард, послал в наступление татарскую конницу, находившуюся на его правом фланге. Вслед за татарами с кличем «Вильня!» двинулась первая линия литовского войска, тоже состоявшая из конных воинов, но в тяжелых доспехах (в ВКЛ их называли вершники).
Генрих Сенкевич в романе «Крестоносцы» описывал начало битвы следующими словами:
«Наступила минута ожидания, которая всем показалась тягостней самой битвы. Между немцами и королевским войском, ближе к Танненбергу, высилась в поле купа вековых дубов, на которые взобрались местные крестьяне, чтобы поглядеть на схватку несметных ратей, каких мир не видывал с незапамятных времен. Одна только эта купа дубов и видна была в поле, а так все оно было пустынным, унылым и серым, подобным мертвой степи. Взоры рыцарей невольно обращались к этой зловещей, безмолвной равнине.
И вдруг поднялась буря. Она зашумела в лесу, сорвала множество листьев, ринулась в поле, подхватила сухие стебли трав, подняла тучи пыли и швырнула их в глаза крестоносцам. И в эту минуту воздух сотрясли звуки труб, рогов и пищалок, и все литовское крыло ринулось вперед, словно несметная стая птиц»*.
Часть татарских всадников из первых рядов в самом деле провалилась в ловушки, где они погибли или получили ранения, ибо в ямах были вбиты в землю заостренные колья. Как отметил летописец, «многим людям от тех ям шкода великая стала». Однако благодаря развернутому строю большинство конников миновало волчьи ямы. Они смяли заслоны вражеской артиллерии и полностью вырубили пушкарей, а также пехоту, прикрывавшую бомбарды и вооруженную преимущественно арбалетами.
Вершники ВКЛ атаковали хоругви великого маршала Фридриха фон Валленрода. Вследствие высокой плотности построения войск на относительно небольшом поле было так тесно, что «кони терлись боками». Вклиниться в боевые порядки крестоносцев, закованных в прочные доспехи, удавалось, только «сбросив с коня или убив противника». С этой целью татары применяли арканы, а вершники — копья с крючьями.
Тем не менее, строй рыцарской конницы не дрогнул, потери орденских латников оказались минимальными. Примерно через час боевого столкновения маршал Валленрод приказал своим рыцарям идти в контратаку. Чтобы избежать разгрома под натиском бронированного кулака, татары и вершники первой линии применили испытанный прием — притворное бегство. Они оторвались от противника и устремились в направлении северо-восточнее Танненберга.
Это было вовсе не бегство, а заранее предусмотренный тактический маневр. Тактику достижения победы посредством отступления с последующей контратакой впервые зафиксировал еще Геродот в V веке до нашей эры у скифов. Татары часто использовали такой прием, и он почти всегда приносил им успех. Враг, поверив в победу, рассыпался в погоне за беглецами и вдруг натыкался на засаду или на свежее войско. А беглецы опять оказывались собранными в отряды и с новой силой атаковали ошеломленного врага. Литвины и русины войска Витовта и тем более татары были хорошо знакомы с такой тактикой и пользовались ею.
Однако исследователи оценивают это событие неоднозначно. Одни (польские и российские авторы) рассматривают его как паническое бегство, другие (беларуские и летувисские) говорят о тактическом маневре. Оно и понятно: поляки лезут из кожи вон, чтобы доказать полное превосходство их предков во всем. Чего ради нам обращать внимание на их выдумки, если они по сей день не признают даже факт существования в прошлом литвинов-беларусов, упорно подменяя их жамойтами! Вот измышление Сенкевича:
«Меж тем литовско-русские ряды все отступали, и наконец началось бегство. Кинулась в стремительный бег, выходя из сражения, татарская конница, бежали литвины. Витовт, в этом сражении не щадивший себя, — он с самого начала битвы скакал вдоль рядов, меняя коней, равнял строй, ободрял вспятивших, громко призывал к выступлению Ягайлу-Владислава, затеявшего перед сражением столь долгое молитвословие, что чуть не потерял рать, сам то и дело кровавил свое оружие и чудом оставался в живых, раз за разом бросаясь в сечу, — он кинулся возвращать бегущих, но не мог сделать ничего. Татары едва не увлекли его с собой».
Витовт, четыре раза вступавший в союз с Тевтонским орденом, проживший несколько лет в его владениях, прекрасно знал своего противника. Он понимал, что пробить строй тяжелой рыцарской конницы в лобовой атаке практически невозможно. Единственный шанс на победу — заставить ее нарушить этот строй и навести на полевое укрепление — вагенбург. Кстати говоря, благодаря именно такому маневру новгородцы в 1242 году победили ливонцев в Ледовом побоище. Тогда рыцарская конница рассыпала строй и понесла серьезные потери именно при попытке прорвать полевое укрепление новгородцев, состоявшее из нескольких рядов саней. Почему-то никто из исследователей до сих пор не обращал внимания на это обстоятельство. Был Витовт знаком и с татарской тактикой притворного бегства.
Главным аргументом за то, что отступление являлось заранее предусмотренным маневром, является несомненный факт возвращения в битву отступивших отрядов. Кроме того, не так давно стал известен документ, подтверждающий мысль об отступлении как организованном маневре. Уже после Грюнвальда один из командиров ордена предупреждал нового магистра фон Плауэна, что в будущем сражении враг может умышленно устроить бегство нескольких отрядов, чтобы привести к разрыву боевых порядков тяжелой конницы, «как это произошло в великой битве».
После отступления татарской конницы и первой линии вершников в бой с хоругвями Валленрода включились вторая и третья линии литовского войска. В «Хронике Быховца» (летопись второй половины XV века) об этом этапе битвы сказано:
«И началась битва сначала между немцами и литовским войском, и многое количество воинов с обеих сторон литовских и немецких погибло».
Мацей Стрыйковский описывает данный эпизод сражения следующим образом:
«Трокская, виленская шляхта со Жмудью стойко держалась
С Витовтом, и полякам отважно помогала.
Но иные поветы Литовские угнетенные,
Кто куда побежали в разные стороны.
И главной со святым Георгием хоругви не стало,
На которую войско Литовское взирало.
Уже было тяжко Литве, но Витовт во главе,
С Новогородцами и с Волынцами стоялсмело»…
Валленрод рассчитывал смять и отбросить войско ВКЛ, а затем всеми силами навалиться на правый фланг поляков. Натиск был мощный, возникла критическая ситуация.
Вырубленные наполовину конные отряды ВКЛ спас от неминуемого разгрома тот же маневр, что и татар — притворное бегство. Часть хоругвей правого фланга и центра войска Витовта россыпью поскакала к лесу и, разделившись на две части, открыла проход к своему укрепленному лагерю (вагенбургу). Действительно, несколько хоругвей Валленрода устремились в погоню, что нарушило боевые порядки противника и облегчило положение левого фланга Витовта.
Крестоносцы, погнавшиеся за беглецами, были окружены и уничтожены в районе литовского лагеря. На болотистых берегах Марши и возле вагенбурга закованные в тяжелые доспехи рыцари стали сравнительно легкой добычей. Обозная челядь и пехотинцы с помощью рогатин, копий, цепов валили их на землю, а затем добивали топорами и молотами.
Как уже сказано, маневр с отступлением Витовт планировал заранее. Поэтому он приказал князю Симеону (Лугвену) Альгердовичу с его хоругвями (Мстиславльской, Новгородской, Оршанской и Смоленской), находившимися неподалеку от правого фланга польского войска, любой ценой удержать
