— Все в порядке.
Билли выглядел совершенно здоровым.
— Пошли скорей, — вдруг сказал он. — Нужна твоя помощь.
— Кому?
Мой шестилетний сын взял меня за руку, явно не думая ни о какой-либо опасности, ни о нашей долгой разлуке — как будто все это было просто игрой, как будто мы расстались самое большое полчаса назад. Я с трудом сдерживал слезы. Он изо всех сил тянул меня за собой в смежную комнату. Она оказалась совсем маленькой по сравнению с остальными. Все стены были покрыты старыми цирковыми афишами.
— Мой друг заболел, — объяснил Билли. — Ты ведь сможешь его вылечить?
На кровати под балдахином я заметил хрупкую фигурку. Я склонился над ней.
Шон Рамон-Родригес открыл глаза:
— Кто… Кто вы?
— Не волнуйся, приятель, — с трудом произнес я. — Я доктор. Я тебя отсюда вытащу.
— Не думаю, что у тебя это получится, — внезапно произнес чей-то голос за моей спиной. — Во всяком случае, меня бы это очень удивило.
С этим словами Кош направил на меня пистолет — очевидно, тот самый, из которого недавно в меня стрелял.
Невольно прикрыв глаза, я сказал:
— Так и знал, что ты будешь здесь.
— Вы сделали ошибку, — произнесла Хелен Маккарти, входя в комнату. — Очень большую ошибку.
Глава 95
Хелен Маккарти, мэр Майами-Бич и кандидат в губернаторы Флориды, была явно не рада видеть меня в своем доме.
— Забери у него мобильник и оружие, — приказала она Кошу. — И все, что может быть использовано как оружие.
Кош вытряхнул все из моих карманов, бросил мобильник и шприцы на пол и раздавил их каблуком.
Хелен холодно смотрела на меня.
— Кто-нибудь знает, что вы здесь? — наконец спросила она.
— Никто, — ответил я.
— Вы в этом уверены? Даже Аарон Альтман?
— Даже он.
Она слегка расслабилась:
— Хорошо.
— Почему вы думаете, что он говорит правду? — сказал Кош ворчливым тоном.
— Потому для него было бы очень опасно рассказывать об этом кому бы то ни было, — пояснила Хелен. — У нас его сын. Доктор подозревал, что мы действуем в одиночку, но не был в этом уверен, поэтому решил не рисковать. — Потом повернулась ко мне: — Вы ошиблись по поводу бедняги Альтмана: он кристально честный человек. Но вы не хотели допустить ни малейшего риска, так?
— Именно так, — подтвердил я.
Хелен издала короткий смешок и продолжила:
— Представьте себе, мне не стоило никакого труда добиться временной опеки над Билли. Альтман хотел поместить мальчика в надежное место, и я с готовностью предложила собственный дом. Для Альтмана я ведь не просто какая-то важная шишка, я — его трамплин в политической карьере, его друг, наконец. И заодно его доверенное лицо. Мне пришлось потратить годы усилий, чтобы этого добиться.
Она прошлась по комнате. Кош все это время держал меня на мушке, а испуганные дети жались в угол. Благодаря горделивой осанке и длинному черному платью Хелен Маккарти выглядела еще более впечатляющей, чем на предвыборных плакатах.
— Какая жалость, — внезапно произнесла она. — Вы оказались таким милым молодым человеком… — Она остановилась. — Как вы догадались?
— На той вечеринке.
— Какой вечеринке?
— У Германа и Шейлы Лебовиц. В тот самый вечер, когда вы позвали меня, чтобы обработать вашу рану. Вас кто-то ударил. Вскоре я узнал, что это был Кош, — он мне сам об этом сказал. Небольшой бонус с его стороны…
— Что, ты правда ему об этом сказал? — спросила Хелен, обернувшись к кошу.
Тот отвел глаза.
— Немного поразмыслив, я нашел это странным, — продолжал я. — Оставить безнаказанным такое оскорбление, да еще накануне выборов, — это было довольно рискованно. К тому же это был вопиющий поступок сам по себе. Даже для Коша. Тем не менее вы категорически отказались подать жалобу в суд.
Пауза.
Хелен Маккарти невозмутимо смотрела на меня.
— Это ведь была семейная ссора, не так ли? — поколебавшись, спросил я.
Она улыбнулась:
— Мы не состоим в интимных отношениях — если вы это имели в виду.
— Ну, я скорее подразумевал семью в мафиозном смысле этого слова. Я говорил о паре убийц. И опасных психопатов.
Ее лицо приняло жесткое выражение.
— Пожалуйста, Хелен, дайте мне его прикончить! — с глухим стоном сказал Кош.
Хелен Маккарти предостерегающе подняла руку.
Потом снова повернулась ко мне.
— Но это ведь была не единственная причина? — спросила она. — Должны быть и другие. Я всю свою жизнь была крайне осторожна. Такой банальный случай не выдал бы меня.
Говоря это, она слегка раскачивалась из стороны в сторону, как змея перед нападением. Я невольно спросил себя, отдает ли она себе в этом отчет.
— Я хочу знать, где я допустила ошибку, — улыбаясь, прибавила она. — Даже если ее уже не исправить.
Я посмотрел на Билли и Шона и попросил:
— Уведите детей.
— Ну, пап!.. — протестующе произнес Билли.
Я снова обернулся к Хелен:
— Они не представляют для вас никакой угрозы. Вы просто можете распорядиться, чтобы их заперли в соседней комнате.
Она недовольно скривила губы. Потом сказала:
— Ну хорошо.
Кош увел детей. Они оборачивались на меня. Я с тоской смотрел на встревоженное лицо Билли и абсолютно отчаянное лицо Шона, который узнал своего похитителя.
Вскоре Кош вернулся.
— Итак?.. — произнесла Хелен.
Я собрал все силы, прежде чем ответить. У меня было ощущение, что сердце переместилось в правое раненое бедро и судорожно колотится там. Действие адреналина уже почти прекратилось. Вся правая штанина насквозь пропиталась кровью.
— Я окончательно все понял благодаря ощущениям, а не фактам, — медленно заговорил я. — Когда вас увидел, я испытал сильнейший и абсолютно иррациональный страх — я чувствовал такое всего два раза
