летчиков-добровольцев. Они помогли прикрыть небо, но натиск японцев нарастал. Уже в июле — августе агрессором были заняты обширные районы Северного Китая. 13 декабря японцы окончательно захватили Нанкин. Шесть недель там шла резня. Было убито более двухсот тысяч гражданских лиц и военнопленных. В это число не входят те, чьи тела были сожжены, сброшены в реку Янцзы… Общее число жертв оценивалось в триста тысяч человек. К концу года и центр Китая, где был сосредоточен практически весь промышленный потенциал страны, оказался в руках японцев. Правительство Чан Кайши бежало в провинцию Сычуань. Многие историки считают, что Вторая мировая война началась не на Западе, с нападения Гитлера на Польшу, а гораздо раньше — на Дальнем Востоке в 1937 году…
В марте 1938 года Япония принимает закон о всеобщей мобилизации. Все более очевидным становилось, что после захвата Китая Япония обрушится на СССР, и первый удар будет нанесен по Транссибу. 3 июня 1938 года СНК СССР принимает очередное постановление, в котором планировалось в 1939 году начать сооружение участка магистрали Комсомольск-Совгавань с переходом через Амур и закончить строительство железной дороги с вводом ее в постоянную эксплуатацию в 1942 году. Одновременно велось усиление Транссиба и строительство тоннеля под Амуром, предназначенного на случай разрушения моста у Хабаровска.
К этому времени кабинет министров Японии Коноэ уже одобрил оперативный план «Оцу» для действий на советской границе. Планировалось с участием маньчжурских войск захватить вначале города Уссурийск, Владивосток и Иман, а затем Хабаровск, Благовещенск и Куйбышевку-Восточную. Цель — отсечь Дальневосточную армию от Забайкальского округа. Одновременно планировалось вторжение в Монголию. Императорская армия воспитывалась в наступательном духе. Оборона признавалась скорее злом и допускалась лишь в исключительных случаях. Воинов приучали прежде всего к ведению встречных боев, быстрым маневрам, действиям ночью, пешим переходам по пятьдесят-шестьдесят километров в день. Ставка делалась на внезапность, умение оторваться от противника, навязывание инициативы.
Пограничные инциденты сопровождались демонстративными разрушениями пограничных знаков СССР и вызывающими заявлениями японских офицеров, типа: «Территория васа будет наса». Чтобы не оставаться в долгу, наши пограничники, разводя руки, изображали самолет и огорчали противную сторону фразой, не нуждающейся в переводе: «Коккинаки — Нагасаки!..» Японских военных действительно тревожили успехи краснозвездной авиации, и они надеялись, что им удастся успеть блокировать немногочисленные аэродромы противника. Но ни самураи, ни большевики и в кошмарном сне не мощи представить себе трагического конца городов Хиросима и Нагасаки…
Обстановка сделалась крайне нервозной после того, как 13 июня 1938 года в Маньчжурию бежал и сдался оккупационным властям начальник управления НКВД по Дальнему Востоку Генрих Люшков — одно из доверенных лиц Ежова и Агранова. Его называли лучшим чекистом, репрессировавшим семьдесят тысяч «врагов народа». Помимо прочего он передал японцам сведения об организации шифровальной связи. Люшков стал гражданином Японии под именем Ямогучи Тосикаду. К японцам перебежал также работник штаба 36-й мотострелковой дивизии майор Фронтямар Францевич, пользовавшийся военным комплексом шифропереписки. В руки японцев попали точные сведения о численности, дислокации наших вооруженных сил, о сооружаемых оборонных объектах. Надо было срочно вводить коррективы. А для передислокации нужны дороги. 1 июля Особая Дальневосточная армия преобразуется в Дальневосточный фронт. Командующим назначен маршал Василий Блюхер.
В ночь на 29 июля 1938 года японцы атаковали пограничный пост в районе озера Хасан и начали наступление на высоту Безымянную. Инцидент приобрел угрожающие масштабы: 6 августа, когда рассеялся туман, в 16 часов сто восемьдесят бомбардировщиков под прикрытием семидесяти истребителей нанесли удар по обороне японцев. Затем, после артподготовки, в наступление пошли танки и пехота.
Конфликт у озера Хасан завершился поражением агрессора. Газеты прославляли мощь Красной Армии. 17 октября Президиум Верховного Совета СССР учредил медали «За отвагу» и «За боевые заслуги». Однако прибывшим на Дальний Восток из Москвы заместителем наркома обороны Мехлисом и специальной инспекцией были выявлены серьезнейшие недостатки в подготовке красноармейцев и организации боевого взаимодействия. Отмечалось, что малограмотные командиры воевали по-партизански, дисциплина хромала. Припомнили, что той же осенью при спасении экипажа самолета «Родина» в результате грубого нарушения правил полетов произошло столкновение в воздухе «Дугласа» и тяжелого бомбардировщика ТБ-3 с десантом. Непорядок отмечался всюду — на суше, в воздухе и на воде. 7 ноября эсминец «Решительный» совершал переход на буксире от гавани Владивосток, где предстояли испытания только что построенного корабля. К вечеру поднялся ветер — до 11 баллов. Буксир лопнул, эсминец ударило о скалу. Корабль разломился.
Череда неудач роковым образом отразилась на судьбе многих неповинных людей, в том числе маршала Блюхера, который умер под следствием 9 ноября 1938 года. А в декабре Берия назначили на место Ежова, который в 1939 году был арестован и в 1940 году расстрелян. Кадровая чистка коснулась и проектировщиков линии Комсомольск — Совгавань. Никакие ураганы, льды и другие причины не принимались в оправдание: «Начинаем строительство. Где трасса? Карты — на стол! Немедленно…»
8 февраля 1939 года уже не только авиагруппу, а всю контору Бамтранспроект передают из НКПС в распоряжение НКВД. Организация получает новое, гораздо более впечатляющее название — Управление по проектированию Байкало-Амурской магистрали — «Бампроект НКВД». Начальником назначают инженера путей сообщения Федора Гвоздевского, присвоив ему ранг, соответствующий генеральскому.
22 февраля 1939 года тяжелую технику, наконец, выгрузили с парохода «Ола». Для этого пришлось оборудовать специальную эстакаду в сорока километрах от Совгавани. Но время было упущено безвозвратно. К марту на восточных склонах Сихотэ-Алиня началось бурное кипение наледей, затем пошли оттепели. Зимние дороги стали непроезжими, и вся тяжесть перевозок легла в прямом смысле слова на плечи изыскательских партий, отрядов и групп. Им пришлось все оборудование и продовольствие тащить на себе, частью на вьючных животных, частью на лодках — где с шестами, где по-бурлацки на канатах. Строгие нормы питания были введены сразу, поскольку угроза голода к концу сезона могла стать вполне реальной.
Бампроект НКВД силами восемнадцати крупных изыскательских экспедиций и Конторы аэросъемочных работ проводил изыскания железных дорог в разных районах страны. Но линия Комсомольск — Совгавань была под особым контролем. Подготовка к строительству шла полным ходом. Ждали ответа изыскателей: где конкретно, по каким долинам и перевалам она должна пройти. Генерал Гвоздевский, бывший боец Первой Конной армии Буденного, награжденный орденом боевого Красного Знамени, понимал, что провал на этой трассе будет стоить ему головы.
Особую авиагруппу НКВД пополнили самолетами. В экипажи двадцати шести машин подбирали добровольцев из числа военных и гражданских пилотов, штурманов, радистов, которые уже проявили себя в деле. Но то, с чем пришлось столкнуться профессиональным летчикам на трассе, невозможно было предвидеть.
Учитывая отчаянное положение трассовиков, им в помощь была занаряжена почти вся имевшаяся в этом районе авиация. Мешала непогода, приходилось летать при отсутствии аэродромов и надежных топографических карт, при очень плохой радиосвязи между отрядами, и все же двухмоторным самолетом АНТ-4 (Г-1) удалось забросить на трассу двенадцать тонн продовольствия. Так что весной 1939 года каждый килограмм груза, каждая сброшенная летчиками с вымпелами записка были для изыскателей путей сообщения просто бесценными. Ближе к лету, когда растаял лед на реках и озерах, в дело вступили летающие лодки, самолеты на поплавках и амфибии.
Смотри: самолет!
Как все истинные пилоты, Сергей Скорик готов был лететь на чем угодно и куда угодно. Но этот рейс в таежный поселок Кун не нравился ему с самого начала. И дело тут было не в каком-то мистическом предчувствии. Портила настроение атмосфера нервной суеты на базе экспедиции и в гидропорту. Вокруг только и слышалось: «Давай-давай!» А как известно, суматоха к добру не приводит. Так оно и вышло.
В этот день весь экипаж Скорика оказался не у дел. Их летающую лодку МБР-2 поставили на ремонт и,
