Луис Альберто ничего не ответил.
Глава 17
Марианна спустилась в гостиную бледная, с глубокими тенями под глазами.
– Как ты себя чувствуешь, Марианна? – сочувственно спросила Рамона.
– Меня мучали ужасные сны. Я все время просыпалась. Помнишь, мальчика с лотерейными билетами?
– Да, конечно.
– Недавно у театра я снова встретила его. Этот мальчик поразил меня, Рамона. И мне каждую ночь снится, что это мой сын.
– Сны на жизнь не похожи, как бы нам этого ни хотелось.
– Не знаю почему, взгляд этого мальчика напомнил мне Луиса Альберто. Меня преследует мысль, что этот мальчик действительно мой сын.
– Опомнись, Марианна. Почему ты решила, что это твой сын? То, что он напоминает тебе Луиса Альберто, еще не доказательство.
– Рамона, сколько можно жить, ничего не зная о нем?
– Нельзя столько лет мучить себя.
– Я уверена, мой сын жив, Рамона!
Бето, как и все последние дни, сидел у постели матери и уговаривал ее потерпеть: он достал лекарство, которое ей помогает. Терзаемая болями, боясь умереть раньше, чем Бето узнает о себе правду, она попросила придти Филипе. Чоли взяла с нее слово, что, если ее не станет, она все расскажет Бето: пусть он тогда разыщет свою мать. Может, и найдет ее. Была у Чоли и еще одна забота: Верхиния, старшая медицинская сестра, выписала новый рецепт на лекарства, которые нужно непременно купить: иначе ей грозила тяжелая операция, сказала она. «Они решили что у нас денег куры не клюют», – сердито подумала Чоли и сунула рецепты под матрац.
Но Верхиния оказалась настойчивой.
– Вам принесли лекарства, которые выписал доктор Михее? – снова спросила она.
– Нет, сеньорита Верхиния.
– Ой, кошмар, – сестра покачала головой. – Ведь они вам крайне необходимы. У вас плохие анализы, без них мы не спасем вашу ногу.
– Пусть так и будет. У меня нет больше денег.
– А у ваших родных?
– Мы бедные, сеньорита. Бето, мой сын, зарабатывает тем, что продает лотерейные билеты. Что может сделать мой мальчик, если каждый раз на лекарства нужно столько денег?
– Поймите, их надо как-то раздобыть, – настаивала Верхиния.
– Да я обойдусь. Зачем мне эти ваши лекарства? Увидите, я и без них поправлюсь.
– Доктор Михее сказал, что оперировать нужно уже на следующей неделе, иначе может начаться гангрена и вам грозит ампутация ноги.
– Аи, пресвятая дева, не говорите этого, сеньорита Верхиния. Я больше не могу обременять моего мальчика. Будь что будет.
– Вы что, хотите умереть?
– Может, если я помру, ему станет легче.
– Ну что вы, сеньора Чоли! Вам надо жить. Он вас очень любит. Кроме вас в этом мире у него никого больше нет.
– Да, это правда.
– Поверьте мне, донья Чоли, другого выхода нет. Ваш сын должен достать эти лекарства. Во что бы то ни стало.
Сестра Верхиния от всего сердца сочувствовала этой терпеливой, улыбчивой даже в несчастье, женщине. Но что она могла поделать: никому нет дела до их бедняков пациентов.
Марисабель вбежала в гостиную и, не замечая, что Марианна плохо себя чувствует, засыпала ее вопросами:
– Мама, я родилась здесь? Марианна помедлила. Потом сказала:
– Да, Марисабель. В этом доме.
– Жалко, что ты не родила мне братишку. С ним было бы веселей.
– Это было невозможно.
– А вот у меня детей будет очень много.
– Ты говоришь так потому, что не знаешь сколько проблем с ними возникает.
– Мамочка, а тебе со мной было трудно?
– Нет, ты была очень спокойной, очень славной девочкой.
– Я помню, со мной всегда играл только папа, а ты закрывалась в своей комнате и сидела однэ. Послушай, а где сейчас Сара? – неожиданно спросила она.
– Не знаю. Наверное, нашла работу получше или уехала куда-нибудь.
– Я была очень рада, когда она ушла. Помню, все тогда обрадовались. Даже папа. Он очень страдал из-за твоей болезни, ведь он тебя любит.
– Твой папа чудный, Марисабель. И я люблю его.
– Мама, расскажи, что было до того, как я родилась?
– Ах нет, как-нибудь в другой раз. И дня не хватит, чтобы рассказать обо всем. У меня много дел, Марисабель. – И Марианна вышла из гостиной.
«Странно, когда я прошу рассказать о том, что было раньше, у мамы всегда оказывается много дел», – подумала Марисабель.
Лечащего доктора беспокоило состояние Чоли. Он вызвал Верхинию в свой кабинет, чтобы поговорить об этой больной.
– Почему-то у сеньоры опять плохие анализы, – сказал он. – Вы делаете ей уколы, которые я прописал, Верхиния?
– Простите, доктор, лекарства у сеньоры уже давно кончились и новых не принесли. Они бедные люди, сыну не на что их купить.
– А что же прикажете делать мне? Боюсь, у этой сеньоры может начаться гангрена. Придется ее оперировать.
– Она согласна на операцию.
– Надо будет сделать ей переливание крови до и после операции.
– Кровь можно взять у ее сына или у подруг, которые к ней приходят.
– Хорошо. Будем оперировать. Анализы не позволяют больше ждать. Попросите мальчика подыскать доноров. Операция утром в понедельник. Готовьте сеньору.
– Да, доктор, хорошо.
Верхиния с жалостью смотрела на лицо Бето. Она понимала, как тяжело ему приходится: изнурительная работа и постоянная тревога за мать. Если бы хоть чем-то можно было ему помочь!
– Что-нибудь случилось, сеньорита? – встревожился Бето.
– Видишь ли, – мягко сказала она, – в понедельник будут оперировать твою маму. У нее очень плохо с ногой: может начаться гангрена. Ей нужно сделать два переливания крови: одно до операции, другое после.
– Но почему доктор так торопится?
– Потому что ждать больше нельзя. Ее состояние резко ухудшилось, а лекарств, которые ей помогают, у нас нет.
– Мама знала, что у меня нет денег на лекарства и поэтому ничего мне не сказала.
– Надо было спросить меня.
– Я от нее этого не ожидал. – Бето виновато взглянул на сестру.
– Могу сказать, что теперь твоей маме поможет только операция. Ладно, ты доноров найдешь?
– Да, сеньорита, конечно. Думаю, Филипе согласится.
Бето возвращался домой усталый, измученный, с запавшими от горя глазами. Он давно забросил занятия и даже сожалеть о них ему было некогда. Все силы и время отдавал он поиску заработка денег, без
