сразу же зашла к нему в библиотеку. Я уверена, это из-за Марисабель.
Марианна была счастлива. Всякий раз, входя в эту квартиру, она забывала о всех своих невзгодах – о переходном возрасте Марисабель, о покорном одиночестве мужа, о том, что ей приходится обманывать его. Все было забыто – лишь бы ее мальчику стало хорошо.
– Я говорила с преподавателем, Бето, – начала она серьезный разговор с сыном. – Он будет приходить каждый день, тогда ты сможешь наверстать упущенное. Тебе придется много заниматься. Но если ты станешь усердно учиться, это будет лучшим подарком для меня, для твоей матери и даже для Филипе.
– Сколько сирот вокруг, – улыбнулся Бето, – а у меня три матери: мама Чоли, Филипе и вы.
– Я как раз этого и хочу, – глядя ему прямо в глаза, сказала Марианна.
– Ох, Чоли, Чоли, – причитала в другой комнате Филипе. – С каждым днем я боюсь все больше. Они сидят в гостиной, она держит его за руку, не сводит с него глаз, как зачарованная. Ой, святая богородица, неужели она в него влюбилась? А вдруг она его соблазнит?
– Придет же такое в голову! – рассердилась донья Чоли. – Она же зрелая женщина, а он совсем мальчик.
– А что, такого не бывает? – набросилась на нее Филипе. – Да я знаю старух, которые путаются с мальчишками. Сколько таких потаскух! Нет, я не говорю этого о сеньоре Марианне, но она, между прочим, очень молодо выглядит. Он-то, конечно, принимает ее помощь, потому что считает ее второй матерью. Он не из таких. А что у нее в голове, я не знаю!
– Филипе, только не пугай меня, – заволновалась донья Чоли, которой самой стали приходить в голову чудовищные мысли. Она очень любила Марианну и полностью доверяла ей, и все-таки – с какой стати эта богатая сеньора станет делать для совершенно посторонних ей людей то, что сделала она для них? Это было слишком для любой благотворительности.
– Знаешь, Чоли, – серьезно сказала Филипе, – на твоем месте я бы поговорила с ней. Объясни ей, что ты не понимаешь их отношений. Люди судачат, мол. Выясни, что и как, чтобы потом не было недоразумений.
– Нет, я не могу, – отрицательно покачала головой Чоли, она даже не могла себе представить, как и начать-то подобный разговор. Она просто от стыда провалится.
– Так ты осторожно, намеками, – учила ее Филипе. – Послушайся моего доброго совета.
В комнату Чоли зашла Марианна. Она уже собралась уходить – дома ее ждали.
– Вы так торопитесь, – нерешительно сказала донья Чоли. – А потом негнущимся языком произнесла: – Сеньора Марианна, я давно хотела с вами поговорить… Видите ли…
– Бето, пойдем в другую комнату смотреть телевизор! – громко сказала Филипе. – Пошли, пошли.
Оставшись с Марианной наедине, донья Чоли глубоко вздохнула и, как будто бросилась в пропасть, начала:
– Мне неудобно говорить вам это, сеньора. Но лучше сказать. Понимаете, люди видят, что вы добры к нам. Заботитесь о Бето, купили одежду, лекарства, квартиру и вот стали сплетничать. Стали поговаривать, что вам понравился мой Бето, что он в вас влюблен, будто увлекся какой-то богачкой, – Чоли намеренно переносила объект сплетни с Марианны на Бето, чтобы не так обидеть женщину, столько для нее сделавшую. – Представьте себе, что они говорят. Это такой страшный грех. Вы же замужняя женщина, у вас есть дочь, а Бето еще мальчик. Ах, сеньора, я не думаю ничего плохого, но слухи… – не зная, что еще сказать, донья Чоли замолчала.
– Я избавлю вас от сомнений, – серьезно посмотрела на нее Марианна. – Нас никто не слышит, и я могу признаться вам, что очень люблю Бето, но не как женщина, а как любая мать, потому что, – Марианна помедлила, – потому что я и есть его настоящая мать. Я мать Бето.
– Не может быть! – воскликнула потрясенная донья Чоли.
– Да, я и есть та девушка, – подтвердила Марианна. – Возможно, я очень изменилась с тех пор… А вот вас я сразу узнала, когда увидела – в больнице после операции.
– Но как вы догадались, что Бето ваш сын, как?! – все еще не до конца веря тому, что услышала, спросила донья Чоли.
– Вы сами рассказали мне об этом, признались, что вам его подарили. Я была очень больна тогда и ничего не помнила. Я отдала вам ребенка и пошла куда-то, а потом не могла вас найти. Тогда у меня помутился разум. Меня отправили в клинику, а после выписки я каждый день искала вас, каждый день. Так пролетели годы. Пока не наступил тот благословенный день, когда мы встретились в больнице.
– Я тоже вначале искала вас, сеньора, – растроганно сказала донья Чоли. – А потом… Я приняла вас за одну из тех женщин, которые по какой-то причине бросают своих детей. Такое случается. Я полюбила Бето, стала ему матерью. Простите, сеньора Марианна, что я усомнилась в вас. Но почему же вы не сказали об этом раньше?
– Я хотела подождать, пока все устроится, – объяснила Марианна. – Для меня ведь главное, что я нашла своего сына. Теперь он рядом, со мной. Я готова на любые жертвы ради моего мальчика. И сейчас, когда я нашла его, я больше не расстанусь с ним, – Марианна не выдержала напряжения и заплакала.
– Вы отнимите его у меня? – подбородок доньи Чоли задрожал, она изо всех сил сдерживалась, чтобы не разрыдаться сама. – Бето для меня все на свете. Моя радость и надежда. Если вы заберете его, если он уйдет от меня, я этого не переживу!
– Успокойтесь, умоляю, – прошептала Марианна. – Он будет с вами. Разве я могу быть такой неблагодарной! Вы останетесь ему матерью.
– Значит, вы не скажете Бето правду? – с надеждой спросила донья Чоли.
– Лучше подождать, – ответила Марианна. – Я хочу, чтобы он повзрослел, получил образование, и уж тогда откроюсь ему. Пока никто не должен знать об этом.
– А ваш муж? – удивилась Чоли.
– Мой муж… – печально проговорила Марианна.
В ее ушах до сих пор звучали жестокие слова Луиса Альберто: «Я буду презирать тебя. Запомни, Марианна, никогда не прощу, если ты отдала сына. Мать, которая отказывается от своего ребенка, не имеет сердца».
– Не тревожьтесь, – старалась успокоить ее донья Чоли. – Когда он узнает, что имеет такого сына, как мой Бето, он простит вас.
– Но пока об этом никто не должен знать, – серьезно ответила Марианна. – Сейчас эта тайна известна только мне, Рамоне и вам.
– Можно я скажу Филипе, – попросила донья Чоли. – Она ведь мне ближе, чем сестра. Мы много лет помогаем друг другу. Я уверена в ней – она умеет хранить секреты.
– Поступайте, как считаете нужным, – ответила Марианна. – А мне пора идти. Доброй ночи.
– Подождите, я позову Бето, он проводит вас до машины, – остановила ее донья Чоли и позвала сына.
Как только Бето и Марианна ушли, Филипе со всех ног бросилась в комнату подруги. Ей не терпелось узнать, чем кончился их разговор. Едва войдя, она сразу увидела на глазах Чоли слезы, но лицо было мягким и радостным. Неужели эта богачка разжалобила ее слезами?
– Ой, Филипе, Филипе, – увидев подругу, заговорила Чоли. – Марелия сплетничает, а мы, две старые дуры, поверили! Марианна на самом деле святая! Она родная мать Бето.
– Что?! – на мгновение Филипе показалось, что она ослышалась.
Марианна – родная мать Бето? Филипе прекрасно помнила тот день. Под вечер она встретила Чоли с маленьким ребенком на руках. Подруга сказала ей, что какая-то девушка подарила его ей. И эта девушка вдруг становится богатой благородной сеньорой? Трудно, просто невозможно этому поверить. Но матерью она была, мягко говоря, неважной.
– Она очень болела, была не в себе, шла, не зная куда, – стала объяснять Чоли. – Разум помутился, – и, чтобы Филипе лучше поняла, Чоли покрутила пальцем у виска. – А потом пришла в себя, и все эти годы искала Бето. Она его любит, потому что это ее сын. Ты же знаешь, что любящая мать способна на все.
Марианна с Бето стояли у подъезда. Марианна чувствовала, что не в силах расстаться с ним, и ей все равно, что ее дома заждались.
– Может быть, проводить вас до дома? – спросил юноша.
– Нет, не надо, Бето, возвращайся, – улыбнулась ему Марианна. – До завтра.
