стола.
Второго «жучка» получила от него в подарок сестра директора в виде изящной зажигалки.
К концу недели он знал ответы на все вопросы.
Оказалось, что еще два с половиной года назад хрустящий обновками генеральный был никому неизвестным мальчиком из Новгорода. Да не из Нижнего даже, а из того, что по иронии судьбы до сих пор называют Великим. В большом городе, куда он решил перебраться, ему сказочно повезло: женился на дочери банкира, который вместе с прибыльным дельцем, сетью аптек, передал ему и свою головную боль – вторую дочь-клептоманку. Девушка не поддавалась лечению, но ее болезнь обладала уникальной особенностью: раз попробовав, она крала только в одном месте, покуда была такая возможность, оставаясь щепетильно честной в любой другой ситуации. Специально для нее и был создан филиал аптеки, где она могла бы потворствовать своей болезни сколько угодно. Чтобы никто ничего не заподозрил, сотрудников в филиале меняли раз в месяц, устраивая периодически скандалы с обвинениями, надеясь, что у девушки проснется совесть.
Нарочно такого не придумаешь, голову сломаешь. «Да, – думал Артем, – у богатых действительно свои привычки». Но адрес хорошего московского психотерапевта генеральному все- таки послал по почте, сделав приписку: специалист по клептомании.
После этого он еще немного помыкался по разным организациям, то и дело разоблачая мошенников, очковтирателей, взяточников и в конце концов решил стать частным детективом.
И вот тут он нашел себя, с упоением разыскивая пропавшие драгоценности, любимых пуделей и нерадивых отпрысков, преимущественно женского пола. К концу первого года сестра, подвязавшаяся работать у него секретаршей, записывала к нему клиентов на два месяца вперед. Артем купил новую квартиру и отделился от родителей. В планах было купить старикам дачку в ближайшем пригороде, и, имея неплохой выбор клиентов, он брался только за денежную работу, обещая себе, что как только устроит стариков, займется установлением справедливости безвозмездно.
И вот тут-то, когда его материалистические убеждения окончательно сформировались и утрамбовались, как снег на голову, обрушилось на него непонятное.
В полдень, за два дня до его отъезда, раздался звонок. На пороге стоял бородатый мужчина средних лет и изучающее смотрел на Артема.
– Нужно поговорить, – сказал он, и Артем посторонился, пропуская его в квартиру.
– Сюда, пожалуйста. Но предупреждаю, у вас только десять минут.
Артем перевернул песочные часы. Словоохотливым клиентам такой трюк обычно не давал расслабиться. Удрученно поглядывая, как за стеклом беззвучно утекает их время, они объяснялись коротко, отсекая все лишнее, что собственно и требовалось. Незнакомец же на часы даже не взглянул, он уложился в несколько фраз:
– Не знаю, кто ты и как тебя зовут, но человек ты надежный. И ты, должно быть, едешь скоро в Петербург.
Незнакомец взглянул на Артема, но тот и бровью не повел.
– Я прошу тебя присмотреть за близким мне человеком. Ему может угрожать опасность.
Незнакомец изъяснялся туманно, но, к счастью, коротко. Артем подождал, не добавит ли он чего к своей просьбе, но похоже, он уже изложил ее.
– Вы знакомы с Николаем Тимошенко? – спросил Артем.
– Нет, – ответил мужчина.
Это мало походило на правду. О том, что Артем собирается в Санкт-Петербург, знал лишь Тимошенко. Да и узнал он об этом всего полчаса назад.
– Как вас зовут?
– Данила, – просто ответил мужчина.
– Без отчества?
В ответ тот махнул рукой: не до церемоний.
– Мне бы хотелось знать, по чьей вы рекомендации, – сказал Артем, избегая все-таки называть немолодого человека просто по имени. – Как вы меня нашли? – подсказал он на тот случай, если этот Данила окажется бестолковым.
Данила смотрел на Артема оценивающе. Словно перебирая иностранные языки, в поисках того, на котором можно было бы надеяться быть понятым.
– Телепатия, – сказал он.
Ответ был до того лаконичным и однозначным, что Артем поневоле улыбнулся. Ему доводилось встречать странных людей, которые утверждали нечто подобное. Но они как раз старались напустить вокруг себя побольше туману и не называть вещи своими именами.
– Я знал, что вы не поверите. Но если бы обманул – вы бы почувствовали, правда?
Улыбка Артема стала еще шире. Неожиданно Данила замер и поднял вверх правую руку.
– Сюда идет женщина, – сказал он. – Молодая. Ваша родственница.
«Сестра? Вряд ли, она сейчас должна сидеть на лекциях…» – подумал Артем.
– Она очень расстроена, – продолжал Данила, поворачивая голову то вправо, то влево, будто прислушиваясь. – Поднимается по лестнице.
«А не цыган ли он? – с неприязнью подумал Артем. – Может быть, заговаривает зубы. Открою дверь – а там целый табор…»
– И чем же она так расстроена? – скептически спросил он.
Данила сдвинул брови и пробормотал:
– Так сильно расстроена, что похоже – чем-то серьезным.
Неожиданно он засмеялся и встал, направляясь к входной двери.
– Я понял, чем она расстроена: у нее тяжелый чемодан, а у вас лифт не работает; Я-то думал…
– Куда вы? – крикнул ему вдогонку Артем.
– Помочь…
Но выйти он не успел, раздался звонок. Данила по-хозяйски распахнул дверь и подхватил большой коричневый чемодан, впуская девушку.
Извинившись и переговорив с сестрой на кухне, Артем вернулся к гостю. Взгляд его теперь был настороженным.
– Как вы узнали?
