спальни.
Я бежала, не чувствуя земли под ногами, до тех пор, пока не наткнулась на мужчину преклонных лет с длинным носом, похожим на пеликаний клюв, и кривыми омегообразными ногами.
– Что с вами?
– Она... Она... – задыхаясь, лепетала я. – Она хотела меня убить! Спасите меня, ради бога! Она меня хотела молотком по голове стукнуть...
– Вы были у Хатшепсут?! – Его вопрос прозвучал так, словно он спрашивал: «Вы только что из космоса?!» – И что вас дернуло к ней идти? Она ведь сумасшедшая! Она не в себе! Пойдемте в дом, посидите немного; успокоитесь, а потом я вас провожу до автобусной остановки.
И мы пошли к нему в дом. Я сразу вспомнила его – это был тот самый сосед, который рассказывал четырнадцать лет тому назад о том, что на пляже стало опасно появляться из-за ополоумевших морских собак, которые дошли до того, что выпрыгивали из воды и набрасывались на людей, и кусали их, подобно шакалам. Он все еще пытался разгадать причину их престранного поведения: «Может, на них так возбуждающе действует повышенная солнечная активность или сильные возмущения магнитного поля Земли, но вполне может статься, что они начали щениться раньше времени», – размышлял он тогда.
– Так зачем вы пошли к ней? – спросил он меня снова, угощая крепким чаем.
– Я разыскиваю Варфоломея. Понимаете, он мне очень нужен!
– А кто вы?
– Меня Евдокия Перепелкина зовут, Дуня. Я у них тут отдыхала... Правда, давно, очень давно...
– Так вы та самая Дуняша?! – ни с того ни с сего обрадовался он. – Которую тюлень оцарапал?!
– Да! Да!
– Знаете, в то лето морские собаки просто озверели. После вашего отъезда одному мужчине полруки оттяпали, женщине, весьма, надо заметить, симпатичной женщине ногу по колено откусили. Знаете ли, я все-таки склоняюсь к тому, что обезумели тюлени в то лето из-за повышенной солнечной активности.
– Да, да, возможно, – поддержала я его и, чтобы отвлечь дядечку от рассуждений о причинах массового помешательства морских собак четырнадцать лет назад, спросила, не знает ли он хоть что-нибудь о семье Варфоломея.
– Немного. Родители их – Марата с Варфиком – уехали отсюда за границу. В Иран, что ли, точно не знаю – врать не буду. Марат женился во второй раз, чем оттолкнул от себя родителей окончательно. Насколько мне известно, они и первым-то его браком были не очень довольны. Марат живет теперь с женой в Петербурге – у него девочка, знаю, родилась, Дуняшей назвали.
– Да что вы говорите?! – удивилась я.
– Да-а, – довольно протянул он. – Может, уже и еще кто-нибудь у них родился, но я об этом не слышал.
– А адрес у вас их есть? – жадно спросила я.
– Вот чего-чего, а адреса у меня нет.
– Жаль. – Вспыхнувшая было надежда молниеносно погасла. – Но откуда вам все это известно? Через Хатшепсут?
– Нет, что вы! Я с ней не поддерживаю отношений – с ней опасно общаться. Варфоломей прошлым летом приезжал – на дом посмотреть, молодость вспомнить. – Стоило только бывшему соседу принца произнести эти слова, как сердце мое забилось часто-часто. – К жене бывшей даже заходить не стал, издалека на лачугу полюбовался – да к морю спустился, по берегу побродил... и уехал.
– Куда, куда он уехал?!
– Не сказал.
– Тьфу! – плюнула я от злости. – Как назло все!
– Рассказывал, что много лет провел в Африке, в Северной Сахаре... Нефть там, и все такое... Но сказал – мол, обратно не поеду. Он сам не знал, что ему дальше делать. Я ведь спрашивал его: «Что теперь? Как жить будешь? Чем займешься?» – а он мне: «Ничего не знаю, не решил пока», – и уехал.
– А он женат? Он не говорил вам?
– После такой, – и сосед кивнул в сторону дома, где обитала Хатшепсут, – вряд ли еще когда-нибудь женишься!
– Спасибо вам, – поблагодарила я его, хотя о Варфике ничего почти не узнала. – Я тоже поеду.
– Я вас провожу.
Я еще раз поблагодарила его и оставила ему свой домашний адрес:
– Если Варфоломей когда-нибудь тут появится, вы дайте ему мой адрес. Может, он захочет найти меня...
– Конечно, конечно, – понимающе закивал он головой и, пугливо озираясь, проводил меня к остановке. По дороге он все гадал, почему же все-таки тем летом, когда я была так счастлива, ополоумели морские собаки. – Наверное, все же не из-за солнечной активности. В чем-то другом было дело... Но в чем? – спросил он сам себя, а я впорхнула в автобус и крикнула ему:
– Вы обязательно найдете ответ! Прощайте!
На следующий день я улетела в Москву.
Когда я вошла в квартиру, увидела маму – она приехала из Палеха и очень удивилась моему скорому возвращению.
