Забеременела она совершенно неожиданно, после школьного выпускного вечера от парня из параллельного класса. Надо заметить, что Пульхерия не относилась к собственной невинности как к чему-то драгоценному, в отличие от Анжелки, которая ломалась целый год, так что в конце концов рослому чернобровому детине пришлось на ней жениться.
И так как за свою короткую жизнь Пульхерия прочла гору медицинской литературы, через месяц она заподозрила неладное и отправилась в нашу районную женскую консультацию.
Врач Угряшкина сразу не понравилась Пульхерии – у гинекологини были очень грязные волосы, как будто намазанные жиром, утиный нос и прыщавое лицо. Она осмотрела Пульку и сказала, что у нее все в порядке и нет поводов для беспокойства.
– Задержка – обычное дело в твоем возрасте, – аргументировала она заключение.
Через три недели Пульку потянуло на солененькое, и начался страшный токсикоз – она останавливалась чуть ли не у каждой урны и снова заявилась к Угряшкиной.
– Дайте мне направление на аборт. Я без вас знаю, что беременна.
Угряшкина сделала Пульке УЗИ и даже не стала уговаривать оставить ребенка.
Пуля уже лежала, задрав ноги, в операционной, и только медсестра успела ей сделать укол, как подошел доктор и заявил:
– Я не буду ей ничего делать. У нее слишком большой срок, и она слишком молода.
Но Пульке повезло – наркоз уже был введен, и врачу ничего не оставалось, как сделать свое дело.
После всего произошедшего Пульхерия решила навестить свою участковую гинекологиню. Она выстояла очередь и зашла в кабинет. Угряшкина с любопытством смотрела на Пулькину сумку в ожидании подарка, но вместо этого моя подруга сказала:
– Благодаря вам я решила, наконец, кем буду.
Угряшкина зарделась от удовольствия.
– Я стану гинекологом. По крайней мере, смогу сама себе вовремя сделать аборт.
– Но ты ни при каких обстоятельствах не сможешь этого сделать! – воскликнула Угряшкина.
– Это вы ничего не можете, а я все смогу. Таких, как вы, нужно поганой метлой из медицины гнать! – выпалила Пульхерия и вышла из кабинета, громко хлопнув дверью.
Так наша подруга стала хирургом-гинекологом.
У Пульки в сталинской квартире с высокими потолками была своя комната, раза в два меньше гостиной, ее Вероника Адамовна неизменно называла спальней. Когда я захожу в эту так называемую спальню, у меня складывается впечатление, что я переступаю порог совершенно другой квартиры. Даже нет, не квартиры, а будто попадаю в больницу или медицинскую лабораторию. Уже много времени прошло с тех пор, как Пулька вышвырнула из своей комнаты все художественные книги, и теперь вместо них на полках красовались банки с заспиртованными чудовищами. Пульхерия очень ими гордилась и каждый раз показывала мне новый экземпляр пополнившейся коллекции. Иногда ей доставляет удовольствие проводить своеобразную экскурсию по полкам:
– Это вот, смотри, фолликулярная киста, маленькая. Они вообще не бывают большими – с куриное яйцо. Она принадлежала девушке… Кажется, ее звали Наташа и ей было 22 года.
– Почему звали? Почему было 22 года? Она что, умерла у тебя под ножом? – спрашивала я.
– Что за глупости?! Просто когда я ее оперировала, ей было 22 года.
– А это что? – интересовалась я, глядя на огромного, отвратительного мутанта в большом круглом аквариуме.
– А это я на прошлой неделе удалила муцинозную кистому одной художнице. На самом деле это еще не самый большой экземпляр. Порой они достигают тринадцати килограммов. Внутри была жидкость. А вот, да нагнись ты! Видишь, у этой есть даже зубы, а вон с той стороны и волосы растут! – с восторгом восклицала Пулька.
– Фу! И как ты только можешь этим заниматься всю свою жизнь? – На самом деле я всегда этому удивлялась.
– Я люблю свою работу и отношусь к ней серьезно. Мне интересно.
– Слушай, а кто тебе разрешает таскать всю эту гадость домой?
– Ты имеешь в виду моих гоголеведов?
– Нет, в больнице.
– Ха! Уметь надо! Я сама заместитель заведующего гинекологическим отделением, а с ним, ты сама знаешь, у меня очень даже близкие отношения.
Вообще-то в детстве Пульхерия была неказистой, худенькой девочкой с блеклым русым хвостиком. Но зато сейчас она просто помешалась на своей внешности и действительно выглядела потрясающе.
Все началось с самой простой пластической операции по исправлению ее торчащих ушей… Потом она увеличила себе грудь на два размера, перекрасила волосы в естественный золотистый цвет, научилась умело накладывать макияж, скрывая природные недостатки, и всерьез подумывала выпрямить ноги. Если б я не общалась с ней все эти годы и случайно увидела на улице, то прошла бы мимо. Она была совсем не похожа на ту Пульку, которая в хмурое летнее утро явилась в беседку с лягушками в мешке вся перемазанная болотной жижей.
А теперь вокруг нее вечно вьются какие-то рентгенологи, кардиологи, травматологи… У нее не бывает недостатка в мужчинах. Только Пулька никогда в жизни никого не любила и, как она говорит, не полюбит, потому что даже самый совершенный мужчина недостоин последней подзаборной женщины-пропойцы. Может, она и права. Уж кому, как не Пульке, это лучше знать!
