Наш роман с сочинителем детективов после этого окреп, закрутился в бешеном темпе. Теперь я уже не сидела дома и не гипнотизировала свой телефон – Алексей звонил неизменно два раза в день.
После «кукурузника» была еще прогулка по заснеженному Царицынскому парку – между речками Городенкой и Язвенкой, по руинам еще не отреставрированных павильонов, корпусов, фигурных ворот и дворца, где мы чуть было не попали в кадр (там снимали какой-то исторический костюмный фильм)… Была еще кабинка телефона-автомата, чудом уцелевшая на окраине города, полупустая районная библиотека, глухой переулок рядом с Арбатом, крыша старого дома, где-то недалеко от Ордынки…
Роман о забитом, необщительном и неразговорчивом аптекаре я окончательно забросила и, наверное, никогда бы не дописала, если б после нашей последней «прогулки» не заболела. Два дня я пролежала с высокой температурой, потом температуру удалось сбить, но на улицу выходить было еще рано. Вот тогда-то в промежутках между телефонными звонками и визитами я творила.
За время болезни меня посетили все мои друзья, кроме беременной отщепенки, – она пожелала мне скорейшего выздоровления, но не приехала – побоялась заразиться, а в ее положении это просто недопустимо.
Икки по-прежнему не могла найти работу, Пулька снова уговаривала меня бросить Кронского, Женька морально подготавливался к операции.
«Лучший человек нашего времени», чувствуя свою вину (ведь это по его милости я слегла в постель), навещал меня почти каждый день, приносил цветы и конфеты, как в больницу. Сидел возле меня час-другой и уходил. За две недели моего вынужденного затворничества между нами ничего не было. Напротив, он вел себя чинно и сверхблагоразумно.
Мама приезжала через день, а когда я пошла на поправку, почему-то стала приезжать каждый день. И вообще, ее поведение кажется мне несколько странным – она почти не говорит о своих кошках, глаза блестят, выглядит прекрасно: укладка, макияж, сережки новые…
Последние дни она прибегает ко мне минут на десять, по-моему, только чтобы отметиться.
– Если Николай Иванович будет звонить, скажи, что я у тебя, – просит она меня все время.
– А если он тебя к телефону потребует, мне что, твоим голосом с ним поговорить?
– Боже мой! Где твоя писательская фантазия?! Скажи, что я занята, вышла в магазин, залезла в ванну, суп у меня убегает! Придумай что-нибудь.
А главное – она совсем забыла о моем замужестве и хорошем, реализованном мальчике – Власике. Это был явный знак того, что у мамы кто-то появился.
– Где ты его нашла? – как-то неожиданно спросила я ее.
– Кого?
– Не придуривайся. Кто он?
– Не знаю, о чем ты говоришь. Мне некогда, я побежала. – И мама хотела было уже улизнуть, но я сказала:
– Если ты мне не расскажешь, я не буду тебя прикрывать!
– Опять шантаж! Какая же ты занудная! Кто он? Кто он? – передразнила она меня, а у самой глаза масляные такие – томные, с поволокой, желание выражают.
Я решила выдержать паузу – и не ошиблась.
– Он работает охранником в ювелирном магазине. Все? Я удовлетворила твое любопытство?
– А как же Николай Иванович?
– А что Николай Иванович?! Можно подумать, он тебе отец родной! У него кошки есть, он с ними целый день сюсюкает! А мне все надоело! Надоело каждое утро размазывать кучу под дверью, надоело выносить поддоны, драить полы, готовить обед, снова выносить поддоны, выводить глистов, блох, чистить уши и мыть, целыми днями торчать в воде! У меня и так уже от рук ничего не осталось! Я еще молодая, привлекательная женщина! Мне всего 51 год! Мне надо развеяться! – воскликнула она и ушла, хлопнув дверью.
Невероятно! Моя мама влюбилась! Теперь все побоку – кошки, Николай Иванович и, слава богу, мое замужество. Теперь она будет занята только своими проблемами. Жаль, конечно, ее мужа – ветерана труда и заслуженного строителя России, но я за нее рада. Интересно, что собой представляет этот охранник из ювелирного магазина?..
Невероятно, но за эти две недели я добила роман.
