– Сколько это будет стоить? – осведомился Влас, и я сразу почувствовала себя тупой, неприспособленной к жизни, а также в эту минуту я ощутила себя защищенной этим уверенным, деловым мужчиной, который сейчас был так не похож на глупого мальчишку, рассекающего пляж в красных девчачьих шортах.
– Триста пятьдесят долларов, – ответил доктор не моргнув глазом.
Мой спутник вытащил из внутреннего кармана портмоне и отдал деньги.
– Нет! – всполошилась я. – Ни в коем случае! Я сама в состоянии оплатить лечение родной бабушки! К тому же на днях я получила гонорар!
– Я это знаю, дорогая, – спокойно проговорил Влас и сказал доктору: – Не обращайте внимания на мою жену, она любит поскандалить. Сделайте все как надо.
– Хорошо, мы начнем процедуру с завтрашнего дня, – процедил сквозь зубы лечащий врач и скрылся в ординаторской.
Я возмущалась всю дорогу, пихала Власу те три тысячи, что у меня были с собой, но он повторял одно и то же:
– Нет, Маш, ну за кого ты меня принимаешь?
– Ты усложняешь мою жизнь. Теперь мне придется ехать к Олимпиаде Ефремовне и отдавать долг ей! А у меня дел невпроворот!
– Да она тебя на порог не пустит!
– Это еще почему?
– Я ей скажу – она и не пустит, – промурлыкал он и не взял деньги.
– А какая я тебе жена? – возмутилась я.
– А, по-твоему, нужно было пуститься в объяснения, что ты внучка подруги моей бабушки и нас связывает лишь летний месяц, проведенный на море?
«Вообще-то логично», – подумала я и успокоилась.
Сколько я помню бабушку, у нее всегда были проблемы с пищеварением. Так, спустя неделю после того, как она попала в больницу, у нее случился страшный запор.
– Маша, поставь ей клизму, она три дня не ходила, – настоятельно порекомендовала Рая (со мной она уже не церемонилась, незаметно перешла на «ты» и постоянно давала советы).
– Но ведь вы сами дали ей вчера три таблетки бисакодила, а, насколько мне известно, это довольно сильное слабительное. Нужно просто подождать.
– Рая говорит – клизму, значит, надо поставить, – упрямилась бабушка – теперь она во всем слушалась Раю, она боготворила ее и выполняла все, что та советовала.
– Да, да. В душевой есть комнатка с кушеткой, а в шкафу лежат кружки Эсмарха. Ты там все промой и сделай как надо, – скомандовала Рая – бабушка смотрела на нее с обожанием.
– Эта Раечка – просто чудо! – воскликнула Мисс Бесконечность, лежа на кушетке с голым задом. – Хорошо бы иметь такую дочь или внучку!
– А у тебя что, дочь с внучкой плохие?
– Я этого не говорила, но Раечка такой замечательный, отзывчивый человек. А эта бабка, что у стенки лежит, ну ты ее видела…
– Та, что газеты все время читает?
– Да, да, да! Помнишь, спрашивала меня, храплю я по ночам или нет?
– Помню, – проговорила я, надевая на шланг новый стеклянный наконечник.
– Так она сама никому спать не дает – от газов мучается: только я задремлю, а она ка-ак дернет!
– Что ж теперь поделаешь. Потерпи уж как– нибудь.
– Потерпи! Тебе легко говорить! И вообще, отмените мне эти проклятые капельницы! Я больше не выдержу! – завыла она.
– Больше ничего не хочешь?
– Нет. Полежать в больнице я могу. Тут весело. А капельницу попроси отменить, мне все руки искололи!
На следующее утро после процедуры с клизмой мне позвонила Раечка и сказала, чтобы я немедленно приехала в больницу со сменным бельем для старушки.
– Она обделала ночью всю постель! – вопила эта активистка в трубку. Я в этот момент готова была ее убить.
Войдя в палату, я увидела Мисс Бесконечность, лежащую в нечистотах, закинув руки на подушку. Она напомнила мне воробья в грязной луже – и «лапки кверху».
– Маня! Что ты наделала! – взвизгнула бабушка. – Я чуть не умерла этой ночью! Если б ты знала, что мне пришлось пережить!
Рая сидела за столом и как ни в чем не бывало грызла свежий огурец.
– Я вас предупреждала. А клизма, между прочим, ваша идея, Раиса, – колко сказала я.
– Зато бабушка очистилась.
