эксплуатации) машины, ввиду имевшихся усталостных трещин, при переходе на сверхзвук разрушился демпфер стабилизатора, а в дальнейшем, при выполнении предпосадочных маневров, произошло разрушение машины…
Товарищеские отношения установились у Андрея Николаевича и с выдающимся летчиком-испытателем, дважды Героем Советского Союза заслуженным летчиком-испытателем СССР Султаном Амет-Ханом. Прославленный летчик-истребитель нашел себя на испытательной работе, с 1947 года испытывая новые реактивные самолеты и самолеты-снаряды, не уходя от самых сложных и рискованных испытаний, в том числе и от испытаний в воздухе катапультных кресел. Амет-Хан участвовал в испытаниях туполевских Ту-4, Ту-14, Ту-16, Ту-104, Ту-110. В ходе испытаний Амет-Хан неоднократно попадал в «нештатные ситуации». Очевидно, что риск испытательной работы в конце 1940-х, в 1950-е годы был в разы выше, чем у летчиков- испытателей сегодняшнего дня. Андрей Николаевич и Амет-Хан сразу заметили и оценили друг в друге хорошее чувство юмора. Встречаясь, прежде всего на аэродроме, они с видимым удовольствием общались на авиационные темы, щедро сдобренные искрометными летными шутками.
Гибель Амет-Хана в полете на Ту-16ЛЛ (летающей лаборатории) при испытаниях мощного двигателя для новой микояновской машины ТРДФ (турбореактивный двигатель с форсажной камерой) Ф-29Р-300, установленного на подвеске под туполевской машиной, 1 февраля 1971 года, болью отозвалась в старом сердце Андрея Николаевича.
18 июля 1972 года при выполнении испытательного полета на перехватчике Ту-128М, при катапультировании после потери управляемости при пуске ракет погибли командир корабля летчик- испытатель 1-го класса В. В. Майоров и штурман Г. А. Митрофанов.
Андрей Николаевич подписал 14 представлений летчиков-испытателей к званию Героя Советского Союза. 12 из них были удовлетворены указами Верховного Совета СССР. Это летчики-испытатели А. Д. Перелет (04.06.1954, посмертно), А. Ф. Чернов (04.06.1954, посмертно), М. А. Нюхтиков (1.05.1957), Н. С. Рыбко (1.05.1957), Ю. Т. Алашеев (05.05.1960, посмертно), В.Ф.Ковалев (05.10.1960), А. Д. Калина (21.08.1964), М. В. Козлов (22.07.1966), А. П. Якимов (22.07.1966), В. П. Борисов (26.04.1971), Э. В. Елян (26.04.1971), И. М. Сухомлин (26.04.1971).
Одно из представлений, где Туполев поддерживал летчика-испытателя ВВС «во втором эшелоне», не прошло. Это представление на подполковника Валентина Федоровича Иванова, впоследствии заслуженного летчика-испытателя СССР.
7 февраля 1972 года, при проведении испытательного полета, на Ту-22М0 возник пожар левого двигателя. Система пожаротушения не помогла, последовала команда с земли — покинуть горящий самолет. Экипаж командира корабля майора В. Ф. Иванова (второй пилот — В. В. Капорцев, штурман — Ю. А. Ловков, оператор — В. А. Спирин), однако, принял решение посадить горящую машину. Посадку удалось произвести предельно точно, пожар стараниями спасательных служб был быстро устранен, разработчики машины получили бесценные сведения. По предположению экспертов, к моменту прекращения пожара до взрыва двигателей оставалось 3–5 секунд.
Командование НИИ ВВС подписало представление В. Ф. Иванова к званию Героя Советского Союза. Представление поддержали генеральный конструктор дважды Герой Социалистического Труда А. Н. Туполев, министр авиационной промышленности дважды Герой Социалистического Труда П. В. Дементьев, главком ВВС Герой Советского Союза П. А. Кутахов. Оставалось получить лишь подпись министра обороны А. А. Гречко. Однако его помощник, начальник Главного управления кадров, Герой Советского Союза генерал-полковник (впоследствии генерал армии) А. Т. Алтунин решил, что «действия командира экипажа в сложившейся ситуации обычны для действия летчика-испытателя» и для поддержания представления к высшему званию не нашел оснований. В. Ф. Иванов и члены его экипажа были награждены только орденами Красного Знамени.
Большинство летчиков-испытателей относились к А. Н. Туполеву с искренним почтением. Ведь он был старше их до войны, а после войны стал официальным патриархом, его заслуги перед отечественной авиацией были велики и безусловны. В то же время не всем нравилась его предельная требовательность, порой безапелляционность и жесткость.
Летчики-испытатели, работавшие с А. Н. Туполевым, оставили о нем весьма краткие воспоминания. Нельзя забывать, что секретный характер работы наложил на этих немногословных людей дополнительный отпечаток. Некоторые из них ушли из жизни, когда машины, созданные под руководством А. Н. Туполева, еще оставались секретными. Оценка конструктора этими людьми представляется особенно важной. Ниже представлено большинство найденных в мемуарной литературе эпизодов и воспоминания, записанные автором в беседах с Героями Советского Союза Э. В. Еляном, И. К. Ведерниковым, С. А. Микояном, А. А. Плоховым.
«…У нас с Андреем Николаевичем установились, как принято говорить, отношения полного доверия и взаимопонимания. Я нашел в нем не только гениального конструктора, но и человека неповторимого благородства, нравственной чистоты, человечности, истинно русской прямоты» — эти строки выдающегося летчика, Героя Советского Союза генерал-полковника авиации M. M. Громова, человека гордого, самолюбивого и своенравного, дорогого стоят.
В своих мемуарах M. M. Громов не раз обращается к Туполеву — помимо взаимного уважения, возникшего за десятилетия совместной работы, они были земляками — природными тверяками, а в сталинские годы, когда родственные связи, мягко говоря, не приветствовались, землячеством особенно дорожили.
«После смерти А. И. Томашевского, участника перелета Москва — Пекин, я стал шеф-пилотом- испытателем А. Н. Туполева, — вспоминает Громов. — Это — человек солидный, вникающий до конца в любое слово летчика. И если он скажет свое обычное резонное „спукойно“, то это значит, что с его стороны сделано все, что только его голова и совесть могут сделать в данном случае. Полетав на его самолетах и поработав с Андреем Николаевичем, не захочется летать ни на каких других. Этот одареннейший человек не только сумел собрать вокруг себя самых порядочных и самых талантливых людей и организовать дело с размахом и дальновидностью, но и всегда помогал людям, попавшим в беду или тяжелое положение, всегда обращался с людьми так, что на всю жизнь снискал себе уважение и любовь».
Главком ВВС Петр Степанович Дейнекин рассказывал, что, когда у пожилого Громова спросили, кого из советских авиационных конструкторов он ставит выше — Туполева или Ильюшина, всегда готовый к шутке Михаил Михайлович с оттенком наигранного каприза, по-тверски упирая на «о», отвечал: «Ну, конечно, Ильюшина: он ведь Володе Коккинаки две геройских звезды исхлопотал, а Туполев мне только одну».
Старейший советский летчик, кавалер царских и советских орденов, участник Первой мировой войны, сбивший австрийский аэроплан еще в 1917 году, а позднее старейший летчик-испытатель А. К. Туманский[71] запомнил необычные подходы А. Н. Туполева при работе с людьми:
«Во время испытаний и доводки ТБ-3 мы поддерживали тесный контакт с создателем этой машины — Андреем Николаевичем Туполевым. Кто не знает в Советском Союзе, да и не только у нас, этого выдающегося авиаконструктора? Но я веду рассказ о 30-х годах и расскажу поэтому, каким запомнился он мне еще в ту далекую пору. Главным конструктором нашего завода являлся один из его ближайших помощников — А. А. Архангельский, и Андрей Николаевич навещал нас довольно часто. Когда ему указывали на дефекты его самолетов, обнаруженные в процессе испытаний, он не только не обижался, но даже благодарил. Не знаю, кто еще из конструкторов в таком совершенстве изучил производство, как Андрей Николаевич. Он всегда появлялся там, где что-то не ладилось, где самый процесс производства был организован неправильно. Лодырей и разгильдяев терпеть не мог, отчитывал их так, что даже самые, казалось бы, отпетые подтягивались и выравнивались. В то же время умел и поддержать человека, похвалить за хорошую работу. А если видел, например, что молодой конструктор старается изо всех сил, а получается у него не то, подойдет, посмотрит, расспросит и растолкует ошибку. Делал он это так искусно, что юноше казалось, будто сам ее нашел и исправил».
«Андрей Николаевич Туполев запечатлелся в моей памяти одетым в потертый пиджак, из-под которого выглядывала простенькая косоворотка, в надвинутой на самые брови старой серой кепке, — писал, вспоминая планерные соревнования в Крыму, под Коктебелем, в сентябре 1924 года, известный полярный летчик и летчик-испытатель, Герой Советского Союза А. Н. Грацианский[72] . — Деловито расхаживал вокруг планера Черановского, по-видимому, заинтересовавшись формой крыльев, пропорциями этого летательного аппарата. Туполев вел обстоятельные беседы с авторами
