– Привет, – улыбнулся он Свете.
– Привет.
– Привет, Свет, – помахал Толик.
– Здрасьте.
Потом прибежала Дина и попыталась ухватить какой-то кусок с тарелки.
– Можно не трогать? – ледяным голосом осекла ее Света.
– Ма-ам, а чего она тут командует?
– Иди за стол, сейчас все принесу, – вступилась мама. – Нечего куски хватать.
Мясо выложили, посыпали зеленью.
– Как бабушка?
– Нормально. Позвони ей.
– Ладно. Ну пойдем… А ты свеклу сварила?
– Сварила. И белье погладила вам.
– Да я бы сама погладила, Господи…
– Мужу своему рубашки погладь. Я их не трогала. И так уже как Золушка у вас.
– Доча, прекрати, пойдем, бери рыбу.
Гости выпивали, сидели кто где, Артур с девушкой курили что-то вонючее на балконе, музыка была хорошая. Алик и Наташа танцевали. Света выждала и помахала ей из коридора. Наташа выбежала.
– Пошла уже? Кур взяла? На деньги вот, бабушке отдай.
– Спасибо. Ну ты позвонишь?
– Позвоню завтра. Дину встретишь из школы?
– У меня тренировка.
– Хорошо, из музыкальной забери тогда. Наташа поцеловала дочку.
– Пока.
Дина, хотя ей пора уже было спать, рисовала за журнальным столиком. Рисунок предназначался папе в подарок и изображал кирпичное здание с решетками на окнах. Из одного окошка смело спускался на канате красивый человек с сигареткой в зубах. Внизу лежали поверженные враги и стояла небольшая девочка, похожая на принцессу.
– Ну вот, а Нина Павловна, причем у самой-то сын в аэропорту работает, что-то там по самолетам, какие-то перевозки, небось так там воруют, что мало не покажется, – нудела бабушка, раскладывая продукты.
Света особенно не слушала, смотрела по телевизору концерт Цоя и ела виноград. На столе стояли пакеты с едой, которые она принесла.
– И говорит мне, как же тебе, Нина, повезло, такой зять, так зарабатывает хорошо… Как будто она живете ними…
– А ты поменьше трепись со своей Ниной Палной.
– Я ей хоть слово сказала? Сколько он зарабатывает, чего он там делает… Я и сама знать не знаю… Нет, ну он же такой богатый, да как тебе повезло…
– Да уж, редкая удача.
– Ну, ладно тебе, Свет, парень-то он неплохой…
– Ага. Только ссытся и глухой.
– …И помогает все-таки, и продукты, и деньги дает…
– Ворованные. Хороших парней не сажают.
– Ой, сейчас знаешь как… Оговорил кто-нибудь, завистников знаешь сколько… Все-таки отпустили сразу почти.
– Денег заплатил, и отпустили. Ладно, дай послушать…
На экране, стиснув микрофон и глядя куда-то сквозь зал, пел Цой. Люди бесновались у сцены.
– Вот человек был… Ой, ба, почему только самые лучшие умирают…
Наташа не спала, лежала счастливая, смотрела в потолок. Алик обнимал ее татуированной рукой. Телевизор работал без звука, песня подходила к концу, народ махал майками и горящими зажигалками. Наташа дотянулась до пульта, экран погас.
Наташа со Светой заканчивали уборку, вытирали посуду.
– Мам, а он тебе посудомоечную машину не может купить?
– А зачем мне? – удивилась Наташа. – Что деньги-то тратить.
– Да, действительно. И так нелегко достаются.
