После первых двух вспышек все стихло. На лодке, которую не сразу опознали, никто не подавал признаков жизни.
– Это же «Асти»! – крикнул мужчина в толпе. – Лодка мистера Смита.
– Кошмар, – произнес кто-то поблизости. – Просто кошмар.
Испуганный и взволнованный одновременно, Тим пробирался сквозь толпу и слышал, как люди судачили о том, что мистер Смит, должно быть, вывел лодку из бухты, где держал ее – тут неподалеку у самого берега – да не смог с ней справиться. Надо было ему не к Скуафорту плыть, а держать курс в открытое море, там шторм переждать было бы легче, и у бедняги был шанс выжить.
– И о чем он только думал? – горячился один из рыбаков. – Всем известно: входить в бухту Скуафорта – непростое дело даже при хорошей погоде: а уж в бурю это была смертельно опасная затея.
Несколько смельчаков подплыли к лодке, но так и не смогли вывести ее из бухты. За защитной полосой пристани море поднималось стеной. Поскольку вести спасательные работы со стороны моря было невозможно, люди ушли с пристани и направились вокруг озера Киннит к мысу, выдававшемуся в море прямо напротив города, там их уже поджидали несколько человек. От этого мыса в море уходила гряда острых черных скал. Море разбивалось о них со звуком пушечного выстрела, временами камни почти полностью скрывались под желтой пеной.
Горожане толпились немного в отдалении и наблюдали за людьми на берегу. Принесли канаты. Один из рыбаков зашел в воду, которая то была ему по колено, то вдруг сразу поднималась по самую грудь. Человек направился к скалам. Они были совсем близко, но бушующее море сделало их почти недостижимыми. Как рыбак ни старался, но не пройдя и трети пути, был отброшен волнами назад и только исцарапал в кровь лицо и руки. Другой доброволец сразу же вызвался заменить его, но жена, толстенькая женщина в старой армейской шинели, накинутой прямо поверх ночной сорочки, спрыгнула с берега и обхватила мужа, плача и моля остановиться.
– Не ходи! Не покидай меня! Иначе ты пропадешь, как мой отец!
Лицо женщины было залито слезами. Тим понимал, что не следовало таращиться на этих людей, но не мог отвести взгляд. В конце концов люди на берегу поддержали ее:
– Тут уже никто не поможет, – вздохнул один рыбак.
Его слова прозвучали, как звук погребального колокола. Все умолкли, скучившись вместе в рассветных сумерках. Лодка все больше скрывалась под водой, разглядеть ее можно было, лишь когда отступали волны. Мачта долго еще возвышалась над лодкой, но вот и она сломалась пополам, как прутик.
– Рулевую рубку смыло, – заметил кто-то, и горький вздох пронесся по толпе.
Какое-то время никто не двигался и не говорил, разве что шепотом. Даже самые маленькие дети, широко открытыми глазами следившие за происходящим, притихли, уткнувшись в подолы материнских юбок.
– Неужели ничего нельзя сделать? – осторожно спросил кто-то. Тим оглянулся. За ним стоял полицейский, его китель был наброшен прямо на полосатую пижаму. Вопрос был обращен к мистеру Тарбутту, но тот лишь покачал головой.
– Наверняка он давно погиб. Рубка залита водой.
Полицейский пробормотал что-то сквозь зубы.
– Вот уж не думал, что он сваляет такого дурака! Отправиться в плавание в такую ночь!
Тим заметил, что полицейский сильно побледнел, и теперь его родинка стала еще заметнее.
– Она раскололась, – крикнул кто-то, и вся толпа в едином порыве подалась вперед.
Сломанную мачту больше не было видно. Волна, самая мощная из всех, перевернула лодку, обнажив ее белое дно.
И в этот миг Тим заметил Утрату Девочка стояла внизу у самого берега, чуть поодаль от рыбаков. Едва он увидел ее, Утрата сорвалась с места и побежала к морю. Тим бросился было за ней – слетел по склону, но подвернул ногу, когда приземлялся на каменистый берег. Он кричал ей вдогонку, но девочка не обернулась.
Утрата бежала прямо к скалам. Люди на берегу не отрываясь следили за тонущей лодкой, и никто кроме Тима не заметил девочки. Она была уже по пояс в воде, когда Тим добежал до одного из мужчин и потянул его за рукав:
– Она утонет… – закричал он. – Посмотрите же, она сейчас утонет!
Мужчина удивленно взглянул на мальчика, но, увидев, куда тот показывает, хрипло вскрикнул. Утрата цеплялась за скалу – цеплялась изо всех сил, а зеленая волна неумолимо накрывала ее с головой. Девочка исчезла под водой, но вот море отступило, и все увидели, что она еще там – маленькая, вся сжавшаяся, бледное лицо обращено в сторону берега. Рыбак выдернул руку, которую сжимал Тим, и бросился к берегу. Он почти добрался до скалы, когда поднялась новая волна. Люди на берегу заметили приближающуюся опасность.
– Канат! Нужен канат! – крикнул кто-то.
Раздался женский крик, громкий, похожий на паровозный гудок. Вторая волна смыла девочку со скалы. Больше ее не было видно. Тим почувствовал подступающую тошноту. Вокруг царила суета, люди кричали и метались по берегу. Огромные фигуры промчались мимо мальчика, на миг скрыв от него море. Охваченный ужасным предчувствием, Тим упал на землю да так и остался лежать, чувствуя во рту вкус песка и соли. Это все его вина. Если бы он не проболтался полицейскому, если бы не рассказал ей прошлой ночью…
Кто-то взял мальчика за руку и поднял на ноги. Тим посмотрел вверх и увидел полицейского, и тут мальчику показалось, что в голове его что-то взорвалось. Свободной рукой он стукнул полицейского в живот и закричал:
– Убирайтесь, убирайтесь! Я вас ненавижу…
– Успокойся, парень, – сказал полицейский. – Все в порядке, малыш. Все в порядке…
Он взял Тима за плечи и повернул так, чтобы тот увидел рыбака, выносившего девочку из воды.
