спустившись вниз, он поставил его на бетонный пол.
— Порядок, мы здесь. Включай.
Механизм заработал, камеры выдвинулись вперед, вспыхнул прожектор. Рука с тихим жужжанием вытянулась. Вэйл, встав перед ним, указал на отверстие в полу. Рука и ее камера опустились к металлическому ящику.
— Все готово? — спросил Вэйл.
Рука сделала короткое движение вверх-вниз, и Вэйл пошел к лестнице. Прежде чем выйти наружу, он осмотрел инструменты и древесные обрезки на первом этаже, выясняя, здесь ли готовились доски с гвоздями. Если да, члены шайки основательно поработали, поскольку пол был усеян опилками. В углу стоял двадцатигаллоновый контейнер для мусора. Вэйл снял крышку, надеясь обнаружить гвозди или, скорее, коробки из-под них. Но в нос ударил сильный запах чеснока. Такой же резкий, как в доме на Седьмой улице. Захлопнув крышку, он вытащил контейнер за дверь.
В фургоне все столпились у монитора, но Хеннинг не спешил действовать, желая убедиться, что Вэйл вышел наружу. Когда тот поднялся в фургон, сержант сказал:
— Порядок, начинаем.
Хеннинг подвел робота к краю отверстия, обратив его руку к накладке, с которой Вэйл срезал замок. Аккуратно сомкнув вокруг нее клешни, он приподнял крышку ящика на четверть дюйма и даже убрал руку с пульта, чтобы нечаянно не открыть ее шире. Потом все же поднял еще на дюйм. Но содержимого по- прежнему не было видно. Увеличив щель на пару дюймов, Хеннинг опустил прожектор как можно ниже. И все увидели пачки стодолларовых купюр в банковской упаковке, завернутые в толстый пластик и перехваченные лентами, как и найденные три миллиона.
В фургоне поднялось легкое оживление. Хеннинг продолжал поднимать крышку.
— Что там сбоку? Провод? — спросила Кэт.
Хеннинг попытался направить руку робота в обратную сторону и закрыть крышку, но было слишком поздно. Изображение исчезло.
— Что случилось? — подала голос Тай.
Сержант проверил прибор на контрольной панели.
— Странно. Произошло короткое замыкание. Видимо, там было устройство с натяжной проволокой, чтобы сжечь того, кто откроет ящик.
— И что теперь делать? — осведомился Колкрик.
— Придется надеть защитный костюм и спуститься туда.
Из здания послышалась стрельба. Стоявшие по периметру спецназовцы отошли в укрытие.
— Что это? — удивился Колкрик.
— Там никого нет, — ответил Хеннинг. — Должно быть, электрический разряд взорвал пиротехнику, которую Стив видел возле ящика, и теперь от жара рвутся патроны.
Все вышли из фургона, глядя на здание. Из окон повалил темно-серый дым. Хеннинг потянул носом воздух.
— Запах металлический. Возможно, там термит, — мрачно произнес он.
— Что это такое? — спросил Колкрик.
— Термитные гранаты используют военные для быстрого уничтожения техники противника. Они создают температуру выше двух тысяч градусов. Такая граната прожжет танк и расплавит все вокруг.
— Деньги!
— Если это термит, там останется только кучка пепла.
— Зачем кому-то хранить подобное рядом с деньгами? — гневно произнес Колкрик.
— Возможно, они приготовили это устройство, чтобы уничтожить оружие и патроны, если их обнаружат. Поставили туда ящик и подвели к нему электричество, полагая, что при отступлении придется лишь отключить ток, схватить деньги и зажечь термит, чтобы уничтожить все улики. Возможно, ток случайно воспламенил термит.
— И что нам теперь делать? — раздражился Колкрик. Тай Делсон закурила очередную сигарету и хладнокровно произнесла:
— Вызывать пожарную команду.
Глава двадцать четвертая
Колкрик приказал всем вернуться в отделение и явиться на собрание в два часа, попросив сержанта Хеннинга присоединиться, когда тот закончит дела на месте происшествия. Теперь ему предстояло сообщить директору об утрате двух миллионов долларов, принадлежавших Бюро, оставив без ответа вопросы, касающиеся технической стороны дела. К тому же деньги уничтожил робот полицейского управления. И, в конце концов, Кэт заметила натяжную проволоку и пыталась остановить подъем крышки ящика.
Кэт сказала Вэйлу, что сама поведет машину, и, сев за руль, подняла взгляд.
— Кажется, за нами следят.
Она поправила зеркало заднего вида, чтобы лучше видеть сине-серый контейнер для мусора, стоящий на заднем сиденье.
— Приятно видеть, что зрелище двух сгоревших миллионов долларов не лишило тебя чувства юмора.
— Жизнь прекрасна. Плохие парни мертвы, а с деньгами все ясно, если твой друг на заднем сиденье не придерживается иного мнения.
Вэйл потянулся через спинку кресла и приподнял крышку. Машину тут же заполнил чесночный запах.
— Напоминает что-нибудь?
— Странно, у меня возникло сильное предчувствие, что по мне будут стрелять.
— Вот-вот. Как вчера вечером.
— Я знаю, ты мастер связывать разрозненные концы, но искать страстного любителя чеснока слишком даже для тебя.
— Замечала, что, как только ты садишься за руль, мы начинаем спорить?
— Да, проблема в том, что машину веду я.
— Может, у тебя в крови низкое содержание сахара. Как насчет обеда? Обещаю, не итальянского.
Кэт и Вэйл сидели за столиком на открытом воздухе. Она неторопливо ела тако,[12] а он налегал на всякую всячину в тарелке.
— Знаешь, это не последняя еда, за которую платит Бюро, — сказала Кэт.
— Ты ответила на вопрос, который не давал мне покоя.
— На какой?
— Почему ты не замужем.
— Хочешь сказать, я слишком требовательна?
— Нет-нет, дорогая.
— Извини, забавно находить в тебе такие мелочи, к которым можно придраться. Ты в самом деле интересуешься, почему я не вышла замуж?
— Для хорошенькой, слегка нервной женщины замужество закономерно.
— Ты знаешь, как вскружить девушке голову.
— Ладно, для привлекательной, уверенной, бесстрашной.
— Бесстрашной? По-твоему, брак требует какой-то смелости?
— Нет, по-моему, брак требует громадной смелости. Я такой не обладаю.
— Насчет смелости я сомневаюсь. — Кэт задумалась. — Мой отец много ездил по делам. И, возвратившись из одной такой поездки, заразил мать болезнью, которая передается половым путем. Когда я
