— Вовсе незачем так хлопотать, — вмешался Гизур. — Мы ведь и так собирались уже отходить ко сну. Да и Флоси в темноте, я полагаю, уютнее. А вы, Эгиль и Финнвард, зря пытаетесь скрыть под покровом мрака, что опять льете в глотки хозяйский мед, — я отлично расслышал каждый глоток.
— А я — совиное уханье, — буркнул Финнвард, запинаясь о кресло.
Ворча и шаркая ногами, Финнвард и Эгиль поплелись по лестнице на чердак вослед Скапти, который тащил на себе храпящего Флоси. Появилась Торвор с лампой, но Гизур заверил ее, что они добрались до постелей безо всяких хлопот и что свет им не нужен. Едва Торвор ушла, Ивар пробрался к ложу Гизура и обнаружил, что маг уже глубоко задышал, погружаясь в крепкий сон.
— Гизур! — прошептал Ивар, и маг шевельнулся, пытаясь отогнать дремоту. — Прошу тебя, Гизур, продержись еще хоть немного! Нынче ночью здесь будет Сольборг, а она просто мечтает прикончить кого- нибудь из нас. Ты нужен нам, Гизур!
Маг попытался сесть, но тут же оставил эти бесплодные усилия.
— Они слишком сильны, — пробормотал он, смыкая глаза. — Видно, здесь мне и конец придет…
— Глупости! Ну же, Гизур, возьми себя в руки! — Ивар яростно встряхнул его. — Ты же маг, ты — гордость Гильдии! Соберись с мыслями, изгони чары альвконуров из тела и разума. Ты ведь можешь сделать это!
— Не могу! — пробормотал Гизур.
— Должен смочь, — подал голос Скапти. — Или ты забыл, что давал клятву помогать всем и вся в борьбе с силами тьмы? Где твой магический кристалл? Попроси подмоги у Гильдии.
Гизур слегка оживился:
— Сомневаюсь, чтобы Гильдия мне ответила. Что касается клятвы Гильдии — я ее никогда и не давал. Маг из меня ничем не хуже, чем выходцы из Гильдии, но я, видишь ли, обучался в другой школе — поменьше и не такой известной, да и плату там брали пониже, и срок ученичества был меньше, а последнее испытание — не столь сурово. У иных выучеников Гильдии все искусство — наглость да показуха. И потом всем известно, что замшелые магистры Гильдии не жалуют рыжебородых магов. Ну а я решил стать магом во что бы то ни стало, оттого и обратился в школу Тулкари.
— Но почему же ты раньше этого нам не сказал? — удивился Скапти.
— А потому что это было не важно! — огрызнулся Гизур. — Что-то я не заметил, что бы ваш отряд осаждали желающие занять место мага, когда я явился предложить свои услуги. Вы же чуть ли не со слезами на глазах умоляли меня помочь вам уплатить виру, и ни слова ни о каких рекомендациях. Да я хоть сию минуту откажусь от места, если вы решите, что я слишком хорош для вашей компании! — Гизур вновь попытался привстать, но тут же со стоном рухнул на постель.
— Нет, нет, что ты, я ничего такого не имел в виду! — всполошился Скапти. — Куда уж мне судить о твоем мастерстве, если сам я полный неумеха. Просто из века в век мы только и слышим что о магах Гильдии и о том, сколько есть поддельных и недобросовестных магических школ. Мы сейчас попали в такую заварушку… словом, лучше бы ты немного позже признался, что ты совсем не из Гильдии!
Ивар мог поклясться, что Скапти в темноте дергает себя за ухо.
— Уверяю тебя, — ядовито отозвался Гизур, — что маги школы Тулкари ничем не хуже магов Гильдии, и я докажу это, даже если придется погибнуть! Вы думали, я сплю… но верьте мне, я сражаюсь… сражаюсь не на жизнь, а на смерть… — Маг зевнул и снова глубоко задышал, а затем захрапел.
— Чума тебя забери! — Скапти тряс его, но все без толку. — Ивар, мы остались одни. Теперь, когда явится Сольборг, мы можем рассчитывать только на себя.
Ивар поглядел на Скапти, но увидел лишь слабо светящийся абрис Силы, очертивший во тьме фигуру альва.
— Если она поднимется сюда с кинжалом, придется тебе рискнуть и поразить ее молнией. Уверен, ты не промахнешься.
Скапти только что-то проворчал в ответ. Ивар слышал, как он усиленно жует кончик бороды — привычка, свойственная ему лишь в особо затруднительном положении.
— Либо я отправлю все подворье Нидбьерг вместе с нами в Нифльхейм, либо только раздразню Сольборг. Хорошенькое дело, ничего не скажешь, — лучше не бывает! Впрочем, я не удивляюсь. Какой настоящий маг Гильдии рискнул бы своей репутацией в таком гиблом деле, как наше!
Вслед за Иваром он подошел к двери, и они устроились по разные стороны верхней ступеньки лестницы. Внизу виднелся отсвет горящей лампы, заправленной китовым жиром, и до них явственно доносилось мягкое постукивание спиц, приглушенное шерстью. То и дело порыв ветра обрушивался на дом, который отзывался стонами, треском и скрипом, и Ивар втайне радовался этому, вспоминая их возню и громкие перешептывания на чердаке.
— Ветреная ночь, — заметил вдруг в голос Торвор. — Кому охота отправляться в путь, если не получишь от этого никакого удовольствия!
— Как вам будет угодно, — отозвалась Сольборг, — я-то все равно останусь дома. Помнится, мне кое- что, обещали, — в эту ночь пленники должны остаться под моей опекой…
— Тогда у нас вовсе не останется пленников, — возразила Торвор. — А мне нравятся прогулки на Свиной Холм. Скажи ей, Нидбьерг, чтобы не смела убивать их всех сразу.
— Маг — мой, — отвечала Нидбьерг, — и скиплинга не смей трогать. С остальными можешь делать все что угодно.
Сольборг хихикнула:
— Хорошо, сестрица, я буду посдержанней, если уж тебе так понравилось ездить на завороженных конях. Так и быть, оставлю тебе одноглазого.
— Пора творить заклинания, Торвор. Похоже, сегодня ночью нам никто не помешает, не то что вчера. Надеюсь, наш юный храбрец изрядно перепуган и решил предоставить своих спутников их судьбе. Верно, рад, что хоть сам уцелеет!
Ивар услыхал шорох отдернутой занавески и вслед за этим чародейский напев. Он подался вперед, чтобы лучше разглядеть залу, тускло освещенную оплывающим пламенем лампы. Заклинание завершилось вспышкой мутного едкого дыма, и посреди залы возникла огромная черная фигура коня.
— Что ты там напутала, Торвор? — спросила Нидбьерг. — Он же изменил масть. Теперь он серый.
— Серый! — Торвор нередернуло. — У Эльбегаста кони серые. Понятия не имею, с чего бы это. Может быть, я перепутала порядок слов?
— Надеюсь, что так. Может, попробовать еще раз?
— Конь есть конь, а ведьма есть ведьма! — объявила Сольборг. — Так или иначе, для него эта прогулка последняя. Хоть бы вы успели доехать на нем до дома. — Она наклонилась, разглядывая низко опущенную голову серого коня.
— Ладно, все это пустяки, — сказала Нидбьерг. — Ну-ка, Сольборг, помоги нам взобраться на него.
Ворча, Сольборг подставила им спину, чтобы сестрам легче было сесть на коня. Затем она распахнула дверь, Нидбьерг дернула коня за гриву, стукнула каблуками по его ребрам, и несчастное животное неуклюжей рысью двинулось за порог.
Скапти испустил едва слышный вздох. Сольборг закрыла за сестрами дверь и направилась к лестнице. У подножия лестницы она замешкалась и, вынув кинжал, залюбовалась им. Затем она подняла повыше лампу и бесшумно, словно призрак, двинулась наверх. Ветер завывал за стенами дома и прокатывался порывами по склону холма.
Скапти зашептал заклинание, а Ивар выхватил кинжал Бирны. Сольборг заколебалась, остановившись посреди лестницы. Затем она громко, зловеще хихикнула:
— Это ты там прячешься, Ивар? Знаю, ты подстерегаешь меня со своим мерзким ножичком и надеешься, что тебе удастся одолеть меня. А кто там с тобой? Старина Скапти, верно? Как мне убедить тебя, что твои приятели не стоят того, чтобы проливать за них кровь? Может, ты не так упрям, как этот скиплинг, и захочешь купить себе жизнь в обмен на кое-какие сведения?
— Ни за что! — рявкнул Скапти. Он стоял, вооруженный дубинкой, добытой из дровяного ящика, и ждал только случая дотянуться до ведьмы.
— Крысы в крысоловке, — фыркнула Сольборг, но отступила, сознавая невыгодность своего положения. — Да я могла бы прикончить вас и даже не заметить!
— Но ты этого не сделаешь, — отвечал Ивар. — Тебе нужен меч Элидагрима. Да и больно жирна ты для
