– Ты зря на себя наговариваешь, – возразила Брукса. – Если бы ты была немощью, то не прожила бы на Релле и часа.
– Ха! – грустно улыбнулась я. – Я жива только потому, что вы рядом.
– А для чего еще нужны друзья? – удивился Хакер.
– Друзья! Да вы знаете меня без году неделю…
– Ну, все. Хватит впадать в депрессию, – прервал наши споры Мастер. – Давайте лучше выпьем этот эль и пожелаем, чтобы Мари счастливо вернулась на Землю.
Я поморщилась, проглотив непривычно горький напиток.
– Мне бы хотелось вернуться сегодня, – сказала я, заедая терпкий привкус тонкой лепешкой, в которую было завернуто острое жареное мясо и тушеные овощи – к слову это было национальное блюдо земель Та Шират.
– Хорошо. – Кивнул Мастер. – Если не ошибаюсь, Зеркало находится в храме Лиры Утешительницы.
Я удивленно изогнула брови.
– На Релле нет как таковой религии, – пояснил Мастер, видя мое замешательство. – Каждый верит и поклоняется тому, чему хочет. В этом мире слишком много эзотерических знаний и их носителей чтобы можно было одурачивать людей религией. А Лира не божество, а девушка, по преданию сумевшая предотвратить войну между двумя странами (когда деление на Релле еще существовало). Ее просят помочь в разрешении конфликтов. Так как она некоторое время жила в Арарате в ее честь построили храм. Или скорее библиотеку… Там же в одном из залов находится Зеркало.
– Насколько мне известно, уже много десятков лет нет желающих, попробовать вернуться. О нем почти забыли. Скоро Зеркала станут не более чем легендой, в которую никто не верит, – сказал Хакер.
– Но прежде чем отправится в храм, советую тебе хорошенько поесть и выспаться. Возможно это твоя последняя возможность, – мрачно закончила подруга. Она по-прежнему не верила в благополучный исход моего предприятия вернуться на Землю таким образом.
Конечно, ни поесть нормально, ни поспать не удалось. Душу наполняло чувство эйфории говорящее, что все будет хорошо. Даже некоторая печаль от расставания с приобретенными друзьями не могла испортить моей радости.
Скоро я вернусь домой! Увижу родителей, прокачусь на любимом авто и, наконец, отмокну в горячащей воде в своей любимой ванне.
Я вновь вернусь в привычный, знакомый мир.
Мой мир.
И забуду происходящее как страшный сон.
– Пошли уже мечтательница, – усмехнулась Брукса. – Пора позволить Зеркалу предать тебя аутодафе.
– Пора, – я сжала кулаки, чувствуя, как сердце неровно бьется в груди, ударами отсчитывая секунды до моего возвращения.
Будто в тумане, в состоянии транса я преодолела дорогу до храма, лишь мимолетно оценив его монументальность и четкость форм, красоту столь редких в этом мире витражей и мраморных полов.
Я равнодушно смотрела, как старый хранитель ключей открывает дверь зала и, обнимая друзей, была уже далеко. Только защитный круг и несколько шагов до портала отделяли меня от цели моего путешествия.
– Прощайте! Удачи вам.
Оставив друзей за рунным кругом, я переступила черту, шагнув к Зеркалу. Оно было не таким, как я его представляла – без украшений, без массивной рамы, – просто парящее в воздухе стекло с одной стороны покрытое тонким напылением серебра. Легкая морозная дымка, клубящаяся вокруг, неприятно холодила босые ноги, но на это досадное обстоятельство я не обратила ни малейшего внимания.
Подошла, осторожно прикоснулась к гладкой поверхности кончиками пальцев, отчего по зеркалу пошла рябь как от брошенного в воду камня.
– Хочу домой, – прошептала я и почувствовала, как тело тает, превращаясь в туман. Спустя мгновение Зеркало поглотило его, и я ощутила ни с чем не сравнимое ощущение полета.
Впрочем, оно продлилось не долго, сменившись болью в боку. Открыв глаза (я снова приняла физическую форму) я поняла, что вылетела из Зеркала и свалилась на дорожку перед входной дверью своего дома. Своего!
Белые кирпичные стены с вьющимся по ним диким виноградом с уже багряной местами листвой, темные провалы окон, металлическая дверь со стеклянной каплей глазка… Вот то к чему я стремилась. Что не могла променять ни на что. Родной дом и родное, свое солнце.
Уже пребывая в предвкушении встречи с родными, я отстраненно удивилась тому, что одета в свою обычную одежду: джинсы и майку.
– Мама? Папа? – я открыла дверь со смесью страха и надежды.
В коридоре с зеркальной стеной сразу напротив входа было пусто.
'Наверное, они еще не проснулись' – подумала я, – 'судя по всему еще раннее утро'.
Действительно – за окном сгустились влажные предрассветные сумерки, а курчавые облака едва заметно порозовели с восточной стороны.
– Мама? – я вошла в непривычно пустую жилую часть дома. Ни в спальнях, ни в кабинете никого не было. Только настойчиво и громко тикали настенные часы в виде кота с хвостом-маятником.
Тик-так…
'Может они на мансарде?' – я медленно поднялась по лестнице, превозмогая нахлынувшее дурное предчувствие. К тиканью часов добавилось гулкое биение сердца. Получалась почти музыка…
Тик-тум, так-тум…
…музыка для фильма ужасов.
Ступеньки поскрипывали, вспотевшие ладони прилипали к лакированным дубовым перилам. Царящая в доме тишина казалась мне…звенящей? Нет, скорее жужжащей. Или шелестящей множеством трепещущих крыльев?
Не решаясь пройти дальше я остановилась прислушиваясь к ощущениям. Казалось еще секунда, и я вздрогну от радостных криков домашних: 'Ты вернулась!' или 'Мы так скучали!'. Возможно даже гневного: 'Ну и где тебя носило? Мы с отцом чуть не поседели как лунь…'.
Я поняла, что не узнаю, что меня ждет, пока не сделаю шаг на встречу будущему.
Но, оказавшись на мансарде, я резко подалась назад, заслоняясь руками от крылатого войска взлетевших мух – крупных с зеленоватым отливом. Они вспорхнули с посиневшего и раздутого трупа. Как же я раньше не почувствовала этого приторно-гнилостного запаха, даже трупной вони?
Сдерживая позывы желудка, я зажала рот руками, пятясь назад к лестнице и мучительно размышляя, откуда в моем доме, мог взяться этот начавший разлагаться кишащий жирными белыми личинками труп.
– Ты вернулась доченька? – голос был искажен до неузнаваемости, но я все равно узнала его.
Отец.
– Дай я тебя обниму…
Труп зашевелился, неуклюже пытаясь подняться. Изъеденные червями веки распахнулись, открывая незрячие глаза. Мертвец повел плечами и вытащил из спины рукоять ножа с успевшей засохнуть бурой кровью, неестественно изогнув при этом руку.
Споткнувшись о первую ступеньку, я кубарем покатилась вниз, не зная на что надеяться – на то чтобы остаться невредимой или умереть. У начала лестницы поняла что жива и кое-как приподнявшись на локтях, поползла к выходу. Через две бесконечно долгие секунды, за которые труп успел подойти к лестнице, вспомнила о том, что могу идти.
Оперившись об стену, заковыляла к выходу из зала, но его перегородила фигура в обрывках одежды с огромным тесаком в руках. Тетя Таня…
Лицо женщины было лишено губ и век. На желтых обломках зубов запеклась кровь.
– Дай я тебя поцелую… – прохрипела она, занося руку для удара.
– Черта лысого целуй! – я схватила торшер, за ножку вырывая из розетки шнур, и со всей силы пырнула им тетю. Она сложилась пополам с все также занесенной рукой.
