Старший чеченец ловко подхватил сумку и поставил на стол рядом с собой.
— Вот…вот, — только и смог выговорить Ахмед.
Струйка крови вырвалась из уголка рта наружу и побежала по подбородку вниз, закапала на воротник.
— Это и тебя касается, ишак вонючий! — рявкнул молодой Сергею и снова хрястнул его рукояткой по голове, целясь в висок. — Я тебе глотку порежу! Уши, на хрен, отрежу! Шевелись!
Сергею казалось, что из пробитой головы вытекает по капелькам мозг. Истеричный и визгливый голос чеченца пронзал его до боли.
«Быстрей… надо быстрей. убьёт… убьёт», — бессвязно билось где-то внутри
Он полез в карманы брюк. Слабые, непослушные руки дрожали, мяли купюры, роняли их на пол. Старший бандит с ругательством вырвал у него деньги.
— Где остальные? Вы что, вдвоём тут едете? — спросил он.
— Д-да. То есть, нет, — запинаясь, выдавил Ахмед, украдкой стирая рукавом кровь с подбородка. — Один вышел.
— Где его вещи? Давай их тоже сюда. Куда вышел?
— Н-не знаю.
— Нижние койки откинь. Быстро.
Долговязый тем временем осмотрел багажную нишу у потолка, но ничего там не обнаружил.
Шатаясь, держась левой рукой за голову, Сергей кое-как привстал на ноги. Правой ухватился за край койки и попытался её приподнять. Однако ослабевшая рука дрогнула, и койка с лязгом упала обратно.
— Погнал что ли, сука?! — рявкнул молодой и занёс руку для удара.
— Я… я сейчас, — едва слышно пролепетал Сергей, замерев от ужаса.
Чеченец нетерпеливо откинул её сам. В багажной нише лежал чемодан и рюкзак. Взгляд его хищно сверкнул.
— Я же сказал: всё выкладывай! Обмануть хотел?! — заорал он с исступлением и со всего размаха ударил Сергей ногой в живот.
Тот рухнул на пол. Судорожно хватая ртом воздух, держась обеими руками за разрывающийся от боли живот, он громко хрипел и беспомощно корчился в ногах бандитов.
Молодой чеченец от вида этого окровавленного, полуживого человека пришёл в неистовство и, рыча ругательства, с яростью пинал ногами распростёртое перед ним тело.
— Сука! Б..! Ишак!
Наверное, он забил бы Сергея до смерти, но старший вдруг крепко схватил его за руку и громко, властно произнёс что-то на своём языке. Молодой, взвизгнув от бешенства, ударил ногой ещё раз и нехотя отпрянул назад, к двери, дыша тяжело, кося на изувеченного им человека налитым кровью, дурным глазом.
Старший деловито вынес в тамбур отнятые вещи. Сумку и чемодан раскрыл тут же, при тусклом свете едва горящих под потолком ламп, бегло осмотрел их содержимое. Деньги аккуратно пересчитал и засунул в карман, усмехнувшись довольно.
Затем он вернулся назад, в купе, тщательно обыскал Ахмеда, после чего приказал ему снять часы, дублёнку и показать шапку. Часы тоже сунул в карман, дублёнку небрежно бросил в тамбур, на стоявшие там вещи, а шапку вернул, убедившись, что она не норковая. Пробурчал что-то молодому, стоявшему молча, неподвижно. Тот кивнул.
Потом старший бандит нагнулся к лежащему на полу без сознания Сергею, обшарил и его, снял наручные часы, перепачкав при этом руки в крови, матерно выругался и брезгливо вытер их об его одежду. Молодой в это время поднял пистолет и, целя прямо в помертвелое лицо Ахмеда, скалил зубы и бешено раздувал ноздри. Рука, державшая оружие, нервно подрагивала, палец елозил по спусковому крючку, и Ахмеду с ужасом казалось, что он вот-вот на него нажмёт.
— На колени, ишак! Проси, чтоб я тебя не убил, — гавкнул молодой чеченец.
Ахмед безвольно сполз с койки вниз.
— Не надо… Пожалуйста… Я ведь сам всё отдал… Я не обманывал. Смотри, там ещё сумка есть, — лепетал он, не помня себя, и вытащил из щели между багажным отделением под койкой и стеной вагона незамеченный бандитами пакетик лейтенанта.
Старший жадно схватил протянутый пакет, раскрыл его. Но тут же брезгливо сморщился и высыпал содержимое на столик: буханку хлеба, запечатанную пачку чая, полпалки копчёной колбасы, кусок сыра и несколько варёных яиц. Ничего, кроме еды, в нём не было.
— Сожрёшь это сам. Я тебе разрешаю, — бандит усмехнулся криво. — А теперь сюда смотри, — и его лицо снова сделалось жестоким, властным. — Если чё — скажешь, что вы сами набухались и помахались между собой. Понял? — голос его был негромким, ледяным.
— Понял.
После этого старший чеченец вышел из купе и, не глядя больше на избитых, едва живых людей, принялся возиться в тамбуре с награбленным добром, перекладывая его поудобнее. Потом подхватил чемодан и понёс его к выходу.
Молодой на некоторое время остался с жертвами наедине. Ахмед по-прежнему стоял на коленях, опустив голову на грудь. Челюсть распухла, онемела, и красный отёк медленно наползал на скулу.
Бандит шагнул к лежавшему без движения Сергею, захохотал гортанно и, продолжая держать пистолет в правой руке, левой вдруг неожиданно расстегнул брюки и принялся сосредоточенно на него мочиться. Ахмед отпрянул в строну. Но тот мигом перевёл струю ему прямо в лицо. Дагестанец задрожал всем телом и, всхлипнув, попытался отвернуться.
— Рожу не убирай! — мгновенно рассвирепел мучитель, взмахнув пистолетом. — Пристрелю! Не понял, тупорылый: я — твой хозяин!
Моча обильными парными струями текла по волосам и лицу Ахмеда, разливаясь по спине и груди. Чеченец от этого пришёл в дикий восторг и снова громко заржал:
— Ва-ха-ха! Ва-ха-ха-ха-ха! — вопил он с исступлённо, поводя струёй из стороны в сторону так, чтобы облить дагестанца с ног до головы.
Наконец, он стряхнул последние капли, застегнул ширинку, смачно харкнул в лицо своей жертве, выругался и вышел из купе.
Ахмед продолжал стоять на коленях, не в силах даже пошевелиться. Отупевшим, невидящим взглядом смотрел в пол. Тёплые струйки продолжали стекать по подбородку вниз, капали на руки, на грудь. Ахмед чувствовал себя животным, приведённым на бойню, но отчего-то недорезанным садистом-мясником. Он заревел, завыл во весь голос от бессильного унижения:
— У-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у!!!!!!!!!!!
Сергей в этот миг приоткрыл глаза, глянул мутно, вяло и бестолково завозил руками по полу. Затем приподнял кое-как вялое бессильное тело и пополз к койке. Ухватился руками за её край, попытался взобраться, заползти на неё. Залез, наконец, кое-как, застонал глухо, склонил голову на бок и выплюнул изо рта обильный сгусток крови.
В это время в тамбуре опять раздались шаги, дверь снова распахнулась, и в купе заглянул бородатый человек в военном бушлате, папахе и c автоматом на плече. Он оглядел на этих жалко копошащихся, в крови людей и, как ни в чём не бывало, спросил:
— Всё нормально? Разбоев, грабежей не было?
Ахмед, не зная, что отвечать, промычал что-то бессмысленное.
— Чё стало? Ты чего, немой?
— Нет, — ответил Ахмед и добавил вдруг. — У. у меня кровь.
— Сам вижу, — огрызнулся чеченец. — Кто избил? А этот что, мёртвый? — он указал на Сергея.
— Нет. Нас избили. ограбили. Отняли деньги и вещи.
— Когда?
— Только что.
В это время за спиной заглянувшего в купе чеченца показался старший из грабителей. Он дёрнул того за рукав и что-то начал ему быстро объяснять, кивая головой в сторону своих жертв.
— Я — командир батальона чеченской Национальной гвардии Мовсар Исрапилов, — внимательно
