который возьмет ее в свою постель. Этого было достаточно, чтобы сдержаться.
— Дядя, ведь вы обещали мне лондонский светский сезон, — сказала она, подвинув к нему графин вина, словно давая ему взятку. — Подарите мне его, так чтобы я по крайней мере могла попытаться найти более подходящую партию. Это всего лишь три месяца.
— Светский сезон? Тебе? — Дядя Финеас покачал головой: — Об этом не может быть и речи. Мы лишь выбросим на ветер кругленькую сумму. Возможно, это удастся твоей сестре, так как она получит неплохое состояние с помощью тети Верены. Но ты? Едва ли. — Он засмеялся, и его веселость пронзила ее сердце, хотя в его словах и была доля правды.
В двадцать один год она была уже несколько старовата для участия в ярмарке невест и прекрасно понимала, что не относилась к числу тех изысканных и образованных молодых леди, которых предпочитают мужчины из общества. Она была слишком высока, а ее фигура отличалась округлостью, так что ее нельзя было назвать изящной крошкой. К тому же слишком своевольная и прямолинейная, чтобы придерживаться в разговоре таких безопасных тем, как погода или любимое мороженое в кондитерской Гюнтера. При том, что ее излюбленными темами было итальянское искусство и новшества в навигации.
Однако почему бы не попытаться? Должен же найтись человек, который примет ее из рук дяди. Она отбросила остатки гордости и начала умолять его:
— И все же, дядя, вы не можете лишить меня возможности появиться в свете, если не ради меня, так из уважения к памяти моего отца.
Как только Джорджи произнесла эти слова, она поняла, что зашла слишком далеко, так как лицо дяди пошло пятнами того же красного цвета, что и вино в графине.
— К черту сезон! Я нашел тебе мужа с годовым доходом в двадцать тысяч фунтов, а ты ведешь себя как изнеженная и избалованная девица. И как ты смеешь обращаться к памяти отца, словно он был святым! Он сделал свой выбор, когда женился на твоей матери, этой французской дряни. Прислушался он к мнению своей семьи, своих друзей? Нет! Он получил жестокий урок когда она убила его, и я не допущу, чтобы эта семья вновь опозорила себя опрометчивым браком или другим толь же печальным скандалом. — Он перегнулся через тол и погрозил ей пальцем. — Слушай меня внимательно девочка, я больше не потерплю от тебя ни единого слова об этом деле. Ты выйдешь замуж за Харриса, и уверен ты не пожалеешь об этой сделке. — Угрожающий палец указал на дверь.
На какое-то мгновение в уме Джорджи промелькнули все контраргументы, но она знала, что это бесполезно. Оставалось только одно — взять все в свои руки.
Как только дверь столовой захлопнулась за племянницей, Верена покачала головой и раздраженно вздохнула.
— Сколько сил отнимают эти дети. Ты рад, что у нас не было своих собственных?
Она на минуту замолчала и отпила глоток вина. Ее взгляд не отрывался от того места, где стояла Джорджиана, превратившая их спокойную трапезу в отвратительную сцену.
Девчонка была подлинным сорванцом, и чудо, что Финеас сумел найти ей мужа, принимая во внимание ее дурные манеры и сомнительное воспитание.
Сомнительное воспитание.
Эта мысль заставила ее вздрогнуть. Что, если девушка не была дев…
— Тебе не приходило в голову, дорогой, — начала она, пытаясь найти подходящие слова, чтобы затронуть столь деликатную тему, — что твоя племянница может не соответствовать строгим требованиям лорда Харриса?
Брокет кивнул:
— Конечно, принимая во внимание, что ее воспитывала эта старая ведьма с сомнительной репутацией, хотя ее услуги и стоили довольно дешево. Не сомневаюсь, что она росла без должного присмотра. Один Бог знает, какие опасности подстерегают девчонку в доках Пензанса. Кстати, тот носатый священник говорил, что она ежедневно ходила туда смотреть, как приходят и уходят корабли.
При этом известии глаза Верены расширились от ужаса.
Молодая леди в доках? Боже, с какими мужчинами была в контакте их Жоржета?
Сейчас самое время начинать собираться в деревню, поскольку Финеас объяснил ей, что они должны получить приданое Джорджи за то, что дали ей привилегию стать леди Харрис. Дурной репутации лорда Харриса в высшем свете вместе с историей о том, как он терял жен при самых подозрительных обстоятельствах, было бы достаточно, чтобы отказать ему в выборе невесты, достигшей брачного возраста, — герцог он или нет. Даже богатые горожане, готовые отдать все свое состояние, чтобы увидеть свою дочь герцогиней, не желали породниться с ним, хотя это и дало бы им возможность занять более почетное место в обществе.
По правде говоря, лорд Харрис перешел все границы приличий.
Однако для Брокетов он явился ангелом-спасителем. Со счетами и векселями, не оплачиваемыми вот уже несколько лет, и угрозами лишить их права выкупа заложенного имущества им до зарезу нужно было приданое Джорджи. Финеас утверждал, что деньги достанутся им. Приданое составляло вдовью часть наследства матери Финеаса, которая была завещана младшему брату, Франклину, а затем, минуя Финеаса и Верену, должно перейти к Джорджиане и Кэтлин.
Временами жизнь бывает очень несправедливой, подумала Верена. Эти несносные девчонки будут купаться в золоте, а их родственники останутся с пустыми карманами. К счастью для них, лорда Харриса вовсе не беспокоил вопрос о приданом Джорджи, все, чего хотел, — это еще одну жену, которая могла бы родить ему ребенка.
Но невеста должна быть девственницей. Это беспокоило Верену больше, чем ей хотелось признаться. Ведь если Джорджи не была так невинна, как ни обещали лорду Харрису, ни о каких деньгах не может быть и речи.
И в каком они окажутся положении? Они будут опозорены, и им придется бежать из города?
Верене становилось дурно от одной мысли. Она снова взяла в руки свой вечно сопровождавший ее флакончик с нюхательной солью.
— Что, если результаты осмотра не удовлетворят лорда Харриса? Что ты тогда будешь делать? — спросила она мужа, и на ее глазах выступили слезы.
Финеас откинулся в кресле и вытер жирный подбородок.
— Тогда я отдам старому козлу младшую сестру. Она — дерзкая девчонка, но слишком молода, чтобы попасть в такого рода неприятности. — Он улыбнулся жене и потрепал рукой ее пухлые пальцы. — Не бойся, Верена, так или иначе не пройдет и месяца, как одна из этих девчонок станет леди Харрис, и мне больше не нужно будет беспокоиться о нашем будущем.
Джорджи выскочила из комнаты и почти споткнулась о свою тринадцатилетнюю сестру Кэтлин, которая стояла на коленях перед закрытой дверью.
— Кит! — прошептала она, не желая, чтобы ее дядя и тетя обнаружили, что младшая из сестер подслушивала их разговор. Это только добавило бы строку ко все возрастающему списку грехов девушек.
Она схватила свою юную сестру за руку и потащила ее от двери столовой к лестнице.
— Сколько раз я говорила тебе, что подслушивание доведет тебя до беды!
Не обращая внимания на нравоучения сестры, Кит высвободила руку и прямо взяла быка, за рога:
— Что ты собираешься делать, Джорджи? Ты не можешь выйти замуж за этого ужасного человека!
— Не знаю, — призналась старшая сестра. Отвернувшись от встревоженного лица Кит, она побежала вверх по ступенькам к их укромному уголку в мансарде.
— Дядя не может так поступить с тобой, это несправедливо, — жалобно произнесла девочка, следуя по пятам за сестрой.
— Похоже, здесь не из чего выбирать, — сказала Джорджи, войдя в комнату. — По крайней мере сейчас. — Она закрыла за ними дверь, и у нее вырвался глубокий вздох отчаяния.
Шагая по истертому ковру, она пыталась придумать, как помешать совершиться этой унизительной помолвке. Но что можно сделать за столь короткий срок? И как ей вести себя завтра утром, когда явится личный врач лорда Харриса?
В желудке Джорджи снова все перевернулось. Она присела на ветхий подоконник, обхватив руками дрожащие колени. Письмо леди Финч, которое она сжимала в руке, упало на пол.
Кит бросилась на ковер у ног Джорджи, подняла упавшее письмо и разгладила смятые страницы.
— Как дядя Финеас объяснил свой выбор? Я всего не расслышала. — Она смущенно улыбнулась от этого признания, но не извинилась за свое поведение. — Ведь он не может вынудить тебя вступить в брак. Пусть он и наш опекун, он все равно наш родственник. А родные люди не должны поступать так по отношению друг к другу, не правда ли?
При этих словах Джорджи тихо и горько рассмеялась. Она повернулась к сестре и встретилась с ее от — крытым и испуганным взглядом.
— Возможно, что родные так не поступают, но наши родственники никогда не считали нас таковыми. Проблема еще и в том, что дядя Финеас не наш опекун. Тетя Верена проговорилась, что отец оставил нас под опекой лорда Данверса. Очевидно, эта свадьба — его идея.
— Лорд Данверс? Кто он?
— Не имею ни малейшего представления, — покачала головой Джорджи. — Сегодня я впервые услышала о нем.
— Как ты думаешь, миссис Тафт знала об этом?
— Нет, — ответила старшая сестра. — В этом я абсолютно уверена. — Миссис Тафт многого недоставало в качестве приемной матери, но знай она, что деньгами распоряжается кто-то другой, а не мистер Финеас, она пошла бы на все, чтобы ее девочки, как и другие молодые леди их круга, имели все подобающие привилегии и получили достойное образование. Денег в хозяйстве капитана всегда не хватало, так как он нередко отправлялся в длительные путешествия, и то немногое, что он приносил в дом, обычно опять вкладывал в свой корабль.
Нет, миссис Тафт не могла знать об этом лорде Данверее. Но теперь, когда о его существовании стало известно Джорджи, она разорвет эту помолвку, разыщет этого
