заговорить. В конце концов, тетрадь принадлежит не ей, ей нечего терять.
– Мисс Портер, наверное, вы сможете уговорить Джека послушать мою игру.
У Миранды глаза округлились.
– Я? Почему вы решили, что я имею влияние на его светлость?
Талли выпрямилась.
– Я уверена, что он высоко ценит ваше мнение.
– Вздор! – ответила Миранда.
– Нет, это правда, – с намеком сказала Пиппин. – Джек прислушивается к вашим словам. —Девушка лукаво улыбнулась.
– Похоже, он к вам неравнодушен, мисс Портер, – заметила Фелисити таким тоном, будто была экспертом в подобных делах.
Не успела Миранда ответить, что таких глупых девиц она отродясь не видела, как от двери донеслось:
– Кто неравнодушен к мисс Портер?
Подняв глаза от стола, Миранда увидела в дверях Джека. На его губах блуждала дерзкая и соблазнительная улыбка. Грубый неряшливый мужчина исчез. Хозяин дома приложил немало усилий, чтобы к сегодняшнему вечеру одеться подобающе.
Выбритый, причесанный – он даже подровнял волосы! – Джек выглядел как в лучшую пору лондонской жизни. Темно-зеленый сюртук уже девять лет как вышел из моды, но прекрасно сидел на нем. Галстук был таким белоснежным, будто за ним следил самый придирчивый камердинер.
Миранда не отважилась опустить взгляд на начищенные гессенские сапоги и узкие бриджи, обтягивающие мускулистые ноги.
Господи, когда он так смотрит, легко простить его и забыть, какой опасный человек скрывается под пышным нарядом.
– Джек! – воскликнула Фелисити. – Какой вы красивый!
– Да, – подхватила Талли, – вы посрамили бы самого надменного герцога. А ваш галстук просто чудо.
– Вряд ли, – ответил Джек. – Мне пришлось вытащить все это из сундука. А что касается галстука, можете сделать комплимент Бердуиллу. Он его специально наглаживал. И строго наказал не мять его и не пачкать, поскольку другого нет.
– Вы потеряли пуговицу, – указала на его сюртук Пиппин. Миранда поперхнулась.
Потерял пуговицу? Она пригляделась к сюртуку. Силы небесные! Этот тот самый сюртук, в котором Джек был тогда в театре.
Джек посмотрел на торчащие нитки и пожал плечами:
– Наверное, лежит на дне сундука вместе с другими лондонскими нарядами.
Он вошел в комнату, величавый и полный достоинства.
– Так мне кто-нибудь ответит? – спросил он. – Кто неравнодушен к мисс Портер? Только не говорите, что это мистер Джонас. Я его тут же уволю за дерзость.
Талли хихикнула.
– Никто, – быстро сказала Миранда, стараясь не смотреть на его сюртук. – Девочки шутят, на самом деле это просто нелепо.
– А почему? – спросил Джек, усаживаясь за стол. Миранду обдало жаром. Оставалось надеяться, что краска не залила щеки. Неужели он не мог остаться наверху? Или уехать? Оставить ее в покое?
– Милорд, пожалуйста, не поощряйте их, – сказала Миранда. – Я не питаю иллюзий относительно своего положения в обществе. И давно миновала тот возраст, когда тратят время на глупые мечтания. – Последняя фраза была сказана специально для неуемных свах.
Но девочки не обратили внимания на намек учительницы. Они повернулись к Джеку, ожидая, что он ответит на это пространное заявление.
– Не думаю, что для такой хорошенькой женщины, как вы, мисс Портер, возраст имеет существенное значение, – сказал он.
Она? Хорошенькая? Грубая лесть!
Талли томно вздохнула, и стало ясно, что она ждет не дождется дня, когда какой-нибудь мужчина так же скажет о ней.
– Вы считаете, что мисс Портер хорошенькая, лорд Джон? – подгоняла его Фелисити, посмотрев на учительницу. Во взгляде девочки ясно читалось: «Я же вам говорила».
– Мисс Портер обладает редкими достоинствами.
Глаза Джека и Миранды встретились. Ее решимость покинуть Тислтон-Парк с нетронутым корсетом таяла, как снег под солнцем.
Оттого, как Джек смотрел на нее, Миранда вспыхнула. Ее охватила дрожь, словно его ловкие пальцы уже распускали шнуровку.
Нужно что-то сказать, что-нибудь сделать, чтобы разорвать эту внезапно возникшую связь, закончить эту глупую игру, но слова не шли ей на ум. Рядом с этим повесой у нее перехватывало дыхание и кружилась голова.
«Пожалуйста, скажи хоть что-нибудь! – уговаривала себя Миранда. – Скажи что-нибудь, чтобы покончить с этим опасным искушением».
Повисла тишина. Девочки, раскрыв рты, смотрели на Миранду и Джека. Глаза Фелисити триумфально поблескивали.
Этого было достаточно, чтобы вырвать Миранду из оцепенения.
– Оказывается, вы любительницы пошутить, – сказала она. – Но я вполне довольна своей жизнью и никогда не была хорошенькой, несмотря на уверения лорда Джона. – Миранда сделала паузу и промокнула губы салфеткой. – Кроме того, вы должны помнить, что лорд Джон давно покинул Лондон и его понятия о красоте несколько устарели.
Фелисити нахмурила брови. Казалось, непоколебимое равнодушие Миранды к браку доведет девочку до истерики, но она не сдавалась.
– Джек, – сладко сказала она, словно забрасывая удочку с наживкой, – вы любите музыку?
Стиснув зубы, Миранда шла в музыкальный салон, как на минное поле. Мало того что девчонки взбунтовались против ее приказа прекратить сватовство, так и мистер Бердуилл не отставал от них в смелости и решительности.
Она не собиралась поддаваться на уловки трех школьниц и уволенного из лондонского дома дворецкого.
Не похоже, что Джек на ее стороне. Он принял предложение Фелисити послушать музыку с таким видом, будто концерт давали в одном из лучших салонов Лондона.
Но когда Миранда вошла в элегантный зал, у нее возникло ощущение, что она вернулась на девять лет назад, в свой короткий светский сезон. В канделябрах горели свечи, розы наполняли комнату пьянящим ароматом. Это были не скучные оранжерейные цветы, а одичавшие розы, буйно разросшиеся на запущенных землях Тислтон-Парка.
Их аромат создавал атмосферу соблазна. Как и хозяин дома.
– Что за чудо?! – воскликнул Джек тоном лондонского повесы.
Он прошелся по комнате, восхищаясь ее преображением, и, по-видимому, забыл о проклятии.
– Никакого чуда нет, просто мы немного убрались. И свежие цветы сделали свое дело, – объяснила Фелисити. – Это была идея мисс Портер.
Миранда поежилась.
– Да?
Уборка действительно была ее идеей. Но отнюдь не продуманная попытка толкнуть ее в объятия лорда Джона.
– Это всего лишь малая плата за ваше гостеприимство. Джек быстро взглянул на нее. Судя по его лицу, от него не укрылся двойной смысл ее слов.
Маленькая любезность за не слишком радушный прием.
Джек снова прошелся по комнате, разглядывая перемены, и внезапно остановился.
– У меня есть фортепьяно? – хитро спросил он, приподняв бровь. – Когда же я его приобрел?
– И довольно хорошее, – улыбнулась его шутке Талли. – Это отличная находка, гораздо лучше клубков пыли, которые мы обнаружили за софой.
Джек поклонился девушкам.
– Мне следовало бы задержать вас в своих владениях. Если бы дом оказался в вашем распоряжении недели две, вы обнаружили бы в нем множество сокровищ, а не только редкую коллекцию пыли.
Девочки рассмеялись, а Миранда задумалась о том, какие секреты они бы действительно открыли. Если такие, как она нашла в башне, то определенно лучше завтра убраться отсюда. Особенно для нее.
Потому что присутствие Джека лишает ее здравого смысла, и это гораздо страшнее наручников, пороха и пистолета.
Взглянув на этого все еще красивого мужчину с точеными чертами лица, Миранда решила, что он скорее похож на падшего ангела, чем на джентльмена. И с ангелами всякое случается.
Этот был переменчив, как ртуть: то грубый, то очаровательный, то суровый, то соблазнительный.
Какой из них был настоящим хозяином дома, Миранда не могла сказать.
Девочки, окружив Джека, наперебой рассказывали ему, как нашли фортепьяно, редкие вазы и другие безделушки, но он не обращал на них внимания. Поверх их голов он обшаривал взглядом комнату, пока не увидел мисс Портер.
Его пристальный взгляд влек ее, как огонек свечи – мотылька. Миранда вздрогнула и плотнее запахнула шаль.
«Одумайся, Миранда, – сказала она себе. – Вспомни пропавшую женщину. Ему отчаянно нужно золото».
Ее вдруг охватило сильное желание отвлечь его внимание.
– Талия, может быть, ты продемонстрируешь лорду Джону, каким ценным инструментом он обладает? Сыграй нам.
Талли кивнула и заторопилась к фортепьяно, горя желанием блеснуть игрой.
Все отвлеклись. Талли заиграла. Миранда прошлась по комнате, захваченная музыкой и волшебным преображением этого запущенного помещения.
Она остановилась перед старинной шахматной доской. Аккуратно расставленные фигуры ждали начала сражения.
Миранда не могла удержаться и взяла пешку. Доска напомнила ей бессчетные вечера, проведенные с отцом за шахматной доской. Он часто перемежал игру рассказами о тонкостях бизнеса и торговли.
К сожалению, Миранда слишком поздно поняла, что отец считал ее пешкой в собственной игре. Мать придерживалась того же мнения, хотя и не разбиралась в шахматах. Дочь была разменной фигурой в амбициозных устремлениях родителей.
Шальная мысль мелькнула у нее в голове: «Даже скромная пешка может выйти в короли».
– Простите меня за сегодняшнюю выходку, мисс Портер. – Тихий голос был полон такого искреннего и чистосердечного раскаяния, какого Миранда в жизни не слышала. – Мой поступок весьма прискорбен.
Миранда взглянула на Джека, все еще
