сжимая в руке пешку.
– Я уже забыла об этом.
– Едва ли, – ответил Джек и оглянулся, словно проверяя, не слушает ли кто их разговор. – Я вижу это по вашим глазам.
Миранда отвела взгляд и вздохнула:
– Теперь это забыто.
Это нужно забыть. Это слишком опасно, слишком бесконтрольно.
Незабываемо.
– Я не всегда такой осел…
Смерив Джека взглядом, Миранда в ответ лишь приподняла бровь.
Пожав плечами, он улыбнулся той улыбкой, что не раз выручала его в годы сумасбродной жизни в Лондоне.
– Вероятно, это тоже хорошо забыто. Миранда поставила пешку на доску.
– Вы прекрасно с ними справляетесь, – продолжал Джек, кивнув на девочек. – Их усилия сегодня почти незаметны.
– Не так хорошо, как хотелось бы, – ответила она.
Оба рассмеялись. И хотя ее решимость не поддаваться чарам была подобна прочной стене, Миранда почувствовала, как один кирпичик вывалился. Попытки восстановить ее не имели успеха. Джек Тремонт в очередной раз поколебал ее намерения.
– Вы поразили меня своим стратегическим умом, мисс Портер, – сказал он, двинув пешку в игру, и взглянул на Миранду, предлагая ответить.
– Вы заблуждаетесь, – возразила Миранда, делая ответный ход. Это сражение она не намерена проиграть.
– Думаю, вы прогнали бы французов из Испании быстрее, чем Веллингтон.
– Ну уж!
– Посмотрите, как вы преобразили эту комнату за один вечер.
– Я тут ничего не делала, – призналась Миранда, сосредоточась на шахматной доске и не желая поднимать на Джека глаз. – Это работа девочек.
– Да, – согласился он, двигая ладью. – Но не думаю, что они сами воспитали в себе самостоятельность. Такое качество в юных девушках обычно надо развивать. Или воспитывать примером.
Миранда всем нутром почувствовала подтекст в его словах, но не собиралась уступать. Ни в этом, ни в чем другом, что он старался выведать у нее.
– Вы не считаете самостоятельность естественной чертой характера?
Пожав плечами, Джек сделал следующий ход.
– А вы, лорд Джон, у кого вы научились… самостоятельности?
– У женщины, – мягко ответил он, взяв ферзя и двинув его вперед.
У женщины. Ну разумеется! Еще один воображаемый кирпич с треском упал к ногам Миранды, когда в ее крови вспыхнуло пламя ревности. Кто была эта женщина, что имела такое влияние на Джека?
Это та женщина, чей голос она слышала прошлой ночью?
На ее слух, особа в библиотеке было гораздо старше Джека, но Миранда сомневалась, что он из тех мужчин, что обращают внимание на условности. Особенно если дама игнорирует этикет, благопристойность и смело шагает по жизни.
Такая женщина не побежит прочь от секретов и тайн Тислтон-Парка, а станет настойчиво раскрывать их, не заботясь о том, какой опасностью они грозят.
Женщина, чей внутренний свет сияет, как маяк в небесах, и освещает самую темную ночь.
Миранда смотрела на Джека, внимательно изучавшего шахматную позицию. Он не только смутил ее чувства, вызывал искушение и страшил опасностью. Главное, он пробудил в ней страстное желание жить смело и отважно, что противоречило ее природе.
Позволить душе сиять сквозь правила и приличия, которые держали ее взаперти.
Снова ее сердце опасно взбунтовалось.
Что за польза следовать правилам этикета, если она никогда не жила полной жизнью?
Отчаявшись, Миранда взглянула на доску и увидела ход, который не заметила бы, если бы Джек не разбередил ей душу. Она отдернула пальцы от фигуры, которую собиралась двинуть, и решительно подставила под удар ферзя.
Глаза Джека расширились.
– Вы уверены?
– Абсолютно, – созналась Миранда.
Джек пошел, как она и предполагала, взяв ее ферзя и продвинувшись вперед, полагая, что загнал ее в угол.
– Шах!
Миранда изобразила удивление, потом расчетливо взялась за пешку, которую он не заметил.
– Мат!
Джек задумчиво смотрел на доску, словно не верил своим глазам, потом посмотрел на Миранду, будто видел ее впервые.
– Мисс Портер! Вы удивили меня… в очередной раз. Она не отважилась ответить, опасаясь, что с ее губ слетит какая-нибудь чепуха, рвущаяся из самых глубин торопливо стучащего сердца.
Пиппин, встав из кресла, подошла к доске оценить позицию.
– Виртуозный ход, мисс Портер. Я не знала, что вы играете.
– Играла в юности, – призналась Миранда. – Это было очень давно.
– Вы явно не утратили навыка, – сказал Джек, все еще глядя на доску. Дойдя до хода, где совершил промах, он кивнул и улыбнулся ей. – Какими еще секретами вы обладаете, мисс Портер?
Этот вопрос пронзил все ее существо, словно Джек пытался сорвать с нее одежду. Хуже того, прежде чем Миранда успела чопорным ответом поставить его на место, Талли опередила ее.
– Она прекрасно танцует, милорд, – сказала девочка. Это больше похоже на ложь.
Миранда скосила глаза на нахальную маленькую сваху:
– Я не танцую!
– Мисс Портер ужасно скромничает о своих достоинствах, – вступилась за сестру Фелисити. – Именно поэтому она прекрасная учительница этикета.
Миранда открыла рот, чтобы опровергнуть эти утверждения. Но сестер Лангли не пугала ее угроза за малейшую провинность целый месяц вязать салфетки для Общества сирот.
– Да, Джек, – отозвалась сидевшая у фортепьяно Талли, – месье Жюс, наш учитель танцев, однажды сказал, что талант мисс Портер достоин парижской Оперы.
Оперная танцовщица! Они сравнивают ее с танцовщицей?! Тогда почему бы ей не объявить, что с ней имели дело все светские щеголи, и тем самым положить конец попыткам девчонок толкнуть ее в объятия хозяина дома?
Джек улыбнулся:
– Какое совпадение! Я всегда обожал танцовщиц. – Он озорно подмигнул Фелисити и Талли. – Но есть одна проблема, мисс Лангли, – сказал он, почесав затылок, и оглядел комнату.
– Какая? – спросила Фелисити, готовая сделать все, лишь бы поддержать ухаживания Джека.
– Место для танцев, – сказал он. – Как я могу пригласить вашу уважаемую учительницу на танец, если не хватает места?
Глаза Фелисити расширились от ужаса, когда она сообразила, что упустила в своем плане существенную деталь. Она тут же позвала Пиппин помочь ей двигать мебель.
Миранда возвела глаза к потолку, призывая кары небесные на головы несносных девчонок.
Они неисправимы, но Миранда знала, что сделать, чтобы они навсегда оставили эту затею. Она точно знала, сколько раз юные леди напишут фразу «Я больше не буду играть в сваху» по дороге от Тислтон-Парка к владениям леди Колдекотт. Ее не волнует, что для этого придется использовать все пустые страницы в «Летописи» Фелисити.
Хуже всего, что Джек явно не возражает против плана негодниц, поскольку помогает им передвинуть мебель. Их озорство ему по душе. Повеса он, и ничего больше.
– У меня как раз есть подходящая музыка, – сказала Талли, перебирая стопку нот. – Если вы не возражаете попробовать что-нибудь новенькое. Мы с Герцогиней разучивали этот танец, перед тем когда папа отправил нас в школу.
Миранда уже отрицательно качала головой, когда Джек сказал:
– Замечательно! С чего начнем? Вперед выступила Фелисити.
– Вам нужна партнерша, милорд, – сказала она, без лишней деликатности толкая Джека к Миранде.
– Да, конечно, какой я недотепа, – объявил Джек.
Он с драматическим видом откашлялся, потом низко поклонился, словно представлялся королевской семье, и, выпрямившись, сказал:
– Мисс Портер, окажите мне честь танцевать со мной… – Джек оглянулся на Талли. – Что мы танцуем?
– Вальс, – ответила она. – Няня Биргит научила нас, когда папа был послом при венском дворе.
– Боюсь, я с этим танцем не знаком, – признался Джек.
– И я тоже, – быстро добавила Миранда, надеясь, что этим все и кончится. Можно себе представить, каким танцам научили девчонок их сомнительные гувернантки.
– Он очень простой, – отмахнулась от их протестов Талли. – И пользуется огромной любовью в Баварии и Австрии. Ума не приложу, почему его не танцуют в Англии. – Она развернула ноты и кивнула сестре: – Фелисити, покажи Джеку, как держать мисс Портер.
– Держать меня? – воскликнула Миранда и попятилась назад, пока не уперлась спиной в стену.
Джек протянул ей руку:
– Идите сюда, мисс Портер, в этом простом танце с континента нет ничего страшного. Ведь так?
Не танец пугал Миранду, а три простых слова, которые повергли ее в трепет: «держать мисс Портер».
Джека ее паника позабавила. Неужели эта женщина думает, что он собирается изнасиловать ее прямо здесь, в музыкальном салоне, на глазах у ее подопечных и Бердуилла?
Возможно, опасения мисс Портер вызваны его сегодняшним поведением в башне. Но что скандального в танце, который знают две не окончившие школу девчонки?
Джек совершенно забыл, с кем имеет дело.
Фелисити деловито подошла к ним.
– Вы должны держать руку мисс Портер вот так. – Она схватила пальцы учительницы и вложила их в ладонь Джека.
Поскольку дело происходило в провинции, и тем более в Тислтон-Парке, мисс Портер не церемонилась и не надела перчатки.
Ее обнаженная рука прижалась к его ладони.
Прошло много времени с тех пор, когда Джек держал женскую руку, да еще без перчатки. Это ощущение застало его врасплох.
Его пальцы инстинктивно сжали ее ладонь, оберегая и успокаивая. Он поймал себя на том, что держит руку мисс Портер как нечто давно потерянное и вдруг неожиданно обретенное.
Взглянув ей в глаза,
