молчание. – По-моему, нет.
Ощутив горечь ее слов, Темпл встрепенулся:
– Не надо было ждать меня. – Вряд ли он хотел это говорить.
Диана посмотрела ему в глаза:
– А я уже не жду. Вчера ты ясно высказал свои желания.
Маркиз вздрогнул.
– Видишь ли, я подслушала твой разговор с Колином.
– Очень напрасно.
– Почему? Тебе не кажется, что я заслужила услышать это первой?
– Тебе давно следовало выйти за кого-нибудь замуж.
Диана взяла кусок хлеба, повертела его в руках, размышляя, съесть или отдать Тулли, и в конце концов бросила его собаке, как будто отшвырнула годы ожидания.
– У меня были свои соображения.
– Вряд ли я давал тебе понять, что когда-нибудь женюсь на тебе.
– Нет, но на балу у Фостера ты показал свои чувства, а заодно разбил мне сердце. Я перестала верить в волшебство, соединявшее нас те две недели в Суссексе. Потом я раскрыла правду и поверила, что это и было причиной твоего отступничества.
– Что же именно?
– Твоя работа на министерство иностранных дел.
Темпл круто повернулся к ней:
– Моя – что?
– Работа на министерство иностранных дел, – сказала Диана так спокойно, как будто говорила о хобби сельского джентльмена, о чем-то вроде разведения роз или охотничьих собак. – Ты меня прекрасно понял. Работа, которую ты делаешь для этого ужасного мистера Пимма.
Маркизу вдруг показалось, будто с него содрали кожу. Всего несколько человек знали о его работе: Колин, их дед и, конечно, Пимм. Он и подумать не мог, что кто-то раскроет его тайную жизнь.
– Кто тебе сказал? Кто еще знает? – Он схватил ее за руку. – Говори немедленно!
Тулли зарычал, но Темпл рявкнул на него: «Молчать!» – и пес, поджав хвост, спрятался за новую хозяйку.
Диана попыталась выдернуть руку, но Темпл держал слишком крепко, и наконец она сдалась:
– Никто. И я никому не сказала. Только леди Данверз, но она и так все знает.
Темпл выпустил ее и наподдал камушек, валявшийся на грязном полу.
– Джорджи должна была знать. – Он вздохнул. – Этой женщине раскопать государственный секрет – все равно что купить шляпку. Но ты… Скажи, как ты это узнала?
Диана прикусила губу и посмотрела на огонь. Хотя ей очень не хотелось, она все же решила ответить на его вопрос и стала не спеша рассказывать про тот день, когда, пока миссис Фостон покупала на Боу-стрит три ярда зеленого шнура, жизнь ее изменилась полностью и бесповоротно.
Глава 16
После того как Диана закончила свой рассказ, они долго молчали, но наконец она, шаркнув туфелькой по грязному полу, спросила:
– Ты ее любил?
– Кого?
– Мадемуазель де Вессей. – Диана подергала юбку и уставилась на свои колени, со страхом ожидая ответа. – Ты рисковал, спасая ее, и даже два раза.
Так вот что ее беспокоит!
Темпл подозревал, что Диана хмурится потому, что вспоминает свободные манеры Люсетты, а не потому, что он чуть не погиб, вызволяя двух французских агентов.
До сих пор он не вспоминал о той стычке. Это был обычный день в его работе на Пимма. Ему предписывалось забрать информацию от молодой светской дамы, мадемуазель де Вессей, которую охотно принимали в свете и в эмигрантских кругах. Пимм завербовал ее, чтобы собирать информацию о роялистах, и о деятельности французов в Англии. Для маркиза это означало потанцевать с популярной красоткой раз в неделю или сопроводить ее к столу на светском ужине и за это время выслушать обрывки новостей, которые она смогла собрать, Пимму было несвойственно нанимать дам, он считал их ненадёжными, но Люсетта не раз доказывала свою ценность как агента.
Темпл понимал, почему девушка так усиленно трудится: деньги Пимма спасали их с матерью от нищеты, которая поглотила многих её бездомных соотечественников. Деньги были небольшие, потому что Пимм был столь же скупым, сколь недоверчивым, и все же этот скромный доход позволял графине и ее дочери вращаться в высшем обществе.
– Ты ее любил? – снова спросила Диана. Маркиз покачал головой:
– Нет.
– Но ведь ты мог погибнуть в том переулке…
