Ох, несчитанное.Сосчитай-ка озимь в поле,Да по перышку!Миллионам чисел надоМчать по полюшку.У метели шуба с шумом,С белой проседью.Как она гарцует в пареС белой лошадью!Выступает балеринойНевесомоюНад рязанскою равниной,Над соломою.Улю-лю! И раскидалаСтон пронзительный,И в Рязани напугалаТелезрителей!Расплела седые клокиНа две стороны,А над нею, как пророки,Черны вороны.Хватит каркать!Сбила наземьНечисть с крыльями.И в решительном экстазеТут же скрыла их.И метет, метет, метелит,Стонет в радости.И ложится светлой теньюЛюдям на душу!1972
* * *
Что на улице — снег или наледь?Ясность зимнего дня или дым?Или осень все так же сигналитЗолотым увяданьем своим?А на улице слякоть, и сырость,И ненастье — такие дела!Туча серая покосилась,Как избушка, что век отжила.А на улице под ногамиГрязь, как будто печное чело.Не бодается месяц рогами,По ночам непроглядно черно.Сквозь осеннее непроглядьеЭлектричка летит напролом.А за ней, отдохнувшая за день,Машет тьма вороненым крылом.1972