Как схоронившая мужа вдова.Ветер раскачивал нищенку в рубищах,Это плакучая ива была.Я на балконе сказал: — Громовержец,Чуть осторожней бы — милая спит!Мне говорили — ты можешь быть вежлив.— Это не я, это сын мой гремит.Эй, постреленок, а ну-ка потише,Нет у тебя полномочий таких! —Дождь стал ходить осторожней по крыше,Ветер рванул еще раз и затих.Море умаялось, и укачалось,И повернуло от берега вспять.Сколько шуметь ему предназначалось,Столько оно прошумело и — спать.Утром сказала ты: — Пальмы помылись!С радостью бросились в солнце и зной.Как они, бедные, месяц томились,Ждали свиданья с дождем и грозой!1967
Утешение
На деревьях не иней,А белая грусть.Ты не плачь, дорогая,Я скоро вернусь.Ты не плачь,Я твою горевую слезуЧерез дальние далиС собой увезу.Успокойся! Мы любим:Мы живы. Мы — мы,Две снежинкиНа черных ресницах зимы.1968
* * *
Вернуться бы в лето.Да только возможно ли это?В туманы над озером,В звонкое пенье кукушки.В зарю, что уселасьНа самой высокой верхушке.Вернуться бы в шелестУснувшей осоки прибрежной,Прислушаться к пению пеночки нежной,К рассветному, тихомуПлеску сазанов,К природе,К ее молчаливым сказаньям.А надо ли в лето,Когда я с зимою взаимен?Скрипят мои лыжи,