— Не знаю, что это на меня нашло.
— И на меня тоже. — Диана подняла на него глаза. — Знаешь, все как-то странно. Раньше мне постоянно приходилось защищать Эми, бороться за нее, а теперь как раз из-за нее борьба и возникает.
— Так бывало в детстве?
— Это может показаться странным, но нашему сближению в значительной степени помогли сами родители, естественно, не сознавая того. Она — все, что я имею, а я — это все, что есть у нее, — сказав это, Диана с особой отчетливостью поняла справедливость своих слов.
— Но теперь это не так, — тихо поправил ее Тревис.
Но почему же она так противилась тому, чего сама желала для Эми? Диана не могла ответить себе на этот вопрос.
— Хочешь, я позвоню Стефани и скажу, что она может не заезжать в больницу?
— Скажи только, что и я там буду.
— Значит, увидимся позднее. — Диана тяжело вздохнула.
— Во сколько?
Она не имела понятия, надолго ли затянется встреча с родителями.
— Не знаю, но думаю, раньше пяти меня не жди. — Диана бросила взгляд на часы: до начала совещания оставалось пятнадцать минут.
— Вот, — сказал он, доставая из кармана ключи, — до больницы я доберусь сам.
— Ты уверен? — Ей не хотелось уходить. — Ничего, если я задержусь на несколько минут?
— Как ты можешь себе позволить так долго отсутствовать на работе? — поинтересовалась Диана.
— Я сам себе хозяин, — ответил он, вставая из-за столика.
Махнув ей на прощание, Тревис покинул ресторан.
Тревис разыскивал Эми целых полчаса. Медсестры объяснили ему, что ее из палаты интенсивной терапии перевели в другое отделение, но куда точно, толком объяснить никто не мог, все были очень заняты.
Тревис обошел несколько этажей, но в конце концов ему пришлось сдаться и отправиться вниз, чтобы обратиться за помощью в справочное бюро.
По пути к лифту Тревису на глаза попался цветочный киоск. Он подумал, что перевод Эми в общий блок было бы неплохо отметить. Не зная, что нравится Эми, он выбрал пестрый букет на свой вкус. В нем перемешались краски и формы, словно его собрали подряд из всего, что цвело в саду.
Чем ближе Тревис подходил к палате Эми, тем сильнее мучился сомнениями, не слишком ли он далеко зашел с букетом. Может быть, для «друга» Дианы это было чересчур смело? Тревису не терпелось рассказать Эми правду, хотя он и сознавал возможность осложнений, как для себя, так и для нее.
Когда Тревис вошел, Эми спала, и он мог перевести дух и собраться с мыслями. В палате у двери стояла еще одна кровать, но она сейчас пустовала. Тревис положил цветы на столик и подошел к постели, чтобы лучше разглядеть сестру.
Ее больше не окружали приборы и аппараты, капельницы и трубки тоже убрали. Только с той стороны головы, где были выбриты волосы, оставалась марлевая повязка. В остальном она выглядела вполне нормально.
Его потянуло убедиться, что она жива, и он легонько прикоснулся пальцем к ее щеке. Тревис не мог сказать точно, действительно ли фамильное сходство оказалось таким же явным, как он представлял, или ему только этого хотелось. Тем не менее высокие скулы и упрямый подбородок делали Эми похожей на Джуди, а густые изогнутые брови и слегка вздернутый нос напоминали Шэрон. Тревис пытался представить, что бы он чувствовал, если бы где-то существовал брат, похожий на него. Радовался бы он такому сходству или ощущал внутренний протест?
Он старался подготовить Шэрон к появлению сестры, но можно ли вообще это было сделать? Внешнее сходство, а значит, и связь с семьей сомнений не вызывали. Естественно, схожесть на этом не заканчивалась, но все равно, как найти путь к сближению? Шэрон и Эми выросли в разных мирах. Их роднили кровные узы, но не общее прошлое.
Может быть, и мать смягчится, когда увидит, как много у Эми общего с ее остальными дочерьми?
Тревис сунул руки в карманы джинсов и задумчиво уставился в окно.
Эми не могла бы сказать, что ее разбудило, но, не открывая глаз, почувствовала, что в палате она не одна. Она долго прислушивалась и наконец уловила какой-то шорох. Вряд ли это была Диана, сестра говорила, что должна целый день пробыть на работе.
В конце концов любопытство победило, и Эми стала медленно приоткрывать глаза. Даже такое простое действие стоило на удивление много усилий.
Первое, что бросилось ей в глаза, — был огромный букет. Его явно принесла Диана. Никто другой не знал, как ненавистны ей искусственные композиции, какие обычно составляют в цветочных магазинах. Кроме того, Эми взяла с Дианы и Стефани слово, что они будут молчать о том, что она в больнице. Эми даже попросила Диану записать на автоответчик, что ее нет в городе, и, значит, никто не мог ее разыскивать.
Ее взгляд переместился к окну, а оттуда к стулу, на котором сидел незнакомый улыбающийся мужчина. Эми была уверена, что не встречала раньше этого человека, и в то же время в нем угадывалось что-то неуловимо знакомое.
— Как вы себя чувствуете? — Голос его звучал мягко и ласково.
— Прекрасно. — Она сдвинула брови, пытаясь припомнить — может быть, это был кто-то из врачей?
— Вам ничего не нужно, а то я только что видел медсестру?
— Мы знакомы? — наверное, она сказала это слишком тихо, потому что мужчина встал и подошел ближе.
— Меня зовут Тревис Мартелл, я друг вашей сестры.
— Диана здесь?
— У нее сегодня днем совещание, но она просила передать, что подъедет, как только освободится.
— Почему мне кажется, что я вас знаю? — Его голос пробуждал в ней какое-то смутное воспоминание.
— Я навещал вас несколько раз, когда вы были в блоке интенсивной терапии. — Вопрос явно смутил его. — Вероятно, вы запомнили мой голос.
— Может быть. — Объяснение выглядело неубедительным, но Эми не в состоянии была сейчас доискиваться до истины. Неожиданно ее осенило. — Вы сказали, что навещали меня в интенсивной терапии?
— Да, — осторожно ответил Тревис.
— Но туда пускают только родственников!
Теперь его замешательство стало еще очевиднее.
Он чувствовал, что его загоняют в угол, и тем не менее не хотел сдаваться.
— Может быть, они изменили правило. Стефани тоже приходила сюда так же часто, как и я.
— Но она назвалась моей сестрой. — Эми ждала ответа, но он молчал. — И все же, что вы им сказали? — не отставала Эми.
— Давайте поговорим об этом позднее. Вы, я вижу, устали, да и мне пора…
— Что вы им сказали? — продолжала настаивать Эми. Неожиданно ей стало страшно, она не могла объяснить, почему.
— Я сказал, что я ваш брат. — Он принужденно улыбнулся, но улыбка получилась не дружелюбной, а скорее какой-то зловещей.
И тогда она вспомнила о телефонном звонке. За пять минут до того, как потерять сознание, она говорила по телефону. То, что она узнала, и заставило ее поспешить к Стефани.
Эми посмотрела на него долгим испытующим взглядом и наконец спросила:
— Это правда?
23
