нас нынче вечером.
Брим ощутил прилив возбуждения. Действительно ли она имеет в виду то, что, как ему кажется, она имеет в виду? Он сделал глубокий вдох и взмахом руки отпустил Барбюса, поджидавшего его в штабном глайдере. Потом повернулся и заглянул своей прекрасной спутнице прямо в глаза.
— Свидание с вами, Реддисма, — произнес он, — было бы пределом мечтаний каждого мужчины. Но если, — добавил он, — эти мечтания и сбылись, мне хотелось бы надеяться, что я обязан этим не только чувству… благодарности — особенно за то, что я никак не склонен приписывать своим достоинствам.
Она остановилась и удивленно приподняла бровь.
— Но, капитан! — чуть удивленно произнесла она. — Вы же спасли мне жизнь. Помните?
Шофер, впечатляющая девица с огненно-рыжими волосами и потрясающими ногами, распахнула перед ними дверцу. Реддисма изящным движением забралась в салон и приглашающе улыбнулась Бриму.
— Садитесь, Вилф Брим, — похлопала она по соседнему сиденью. — Я хочу, чтобы вы поняли, в чем состоит мое, так сказать, «возвращение долгов».
Нахмурившись, Брим опустился на подушки рядом ней. Стоило дверце захлопнуться, как она взяла его руку в свою и заглянула ему прямо в глаза.
— Вы имеете представление о том, что такое быть наложницей Набоба? — спросила она.
— Нет, — честно признался Брим. — Боюсь, что я вообще мало раздумывал на эту тему.
Она снова улыбнулась, на этот раз чуть грустно.
— В этом вы вовсе не одиноки, мой славный капитан, — вздохнула она. — Мы пользуемся при дворе определенным уважением — как же, мы самые красивые и удачливые куртизанки. А я самая удачливая из всех, потому что я когтями и зубами пробила себе путь на самый верх. — На мгновение взгляд ее сделался жестким. — Вы должны понимать, капитан, что моего нынешнего положения не достичь, будучи настоящей леди. Я не слишком злоупотребляю словом «куртизанки», потому что наложницы Набоба прежде всего настоящие шлюхи. И сохранять свое положение можно, только соревнуясь с другими шлюхами — и методами шлюх же.
Брим почувствовал, как брови его против воли ползут вверх. Разумеется, он подозревал нечто в этом роде. Здесь, на Флюванне, женщины из королевского гарема считались особенным классом. Не просто наложницы, но гораздо значимее — в политическом смысле.
И все равно он не верил своим ушам, услышав такое из уст главной любовницы правителя.
— О, не думайте о нас однобоко, — продолжала она. — Каждая из нас в гареме хорошо образованна. По-другому нельзя. У меня, например, три докторские степени, — не без гордости сообщила она. — Одну, кстати, я получила в самом Авалоне — в вашей престижной библиотеке Эскуриал, что рядом с дворцом Императора.
— Это впечатляет, — заметил Брим, — но не очень удивляет — особенно после того, как я был свидетелем вашего разговора с машинистами. Теперь я понимаю, как вам удалось заворожить их. Ваша учеба не прошла даром.
Она грустно улыбнулась.
— Но притом что с головой у меня все в порядке, место при дворе Мустафы я заработала виртуозным использованием совсем другого органа.
Брим сжал ее руку.
— Его нельзя винить за это, — возразил он. — Вы действительно самая прекрасная из женщин.
— Спасибо, капитан, — вздохнула она. — Я это знаю. И — как бы странно это ни звучало с учетом моей… гм… профессии — я все еще испытываю вполне естественное влечение. В подходящей ситуации к подходящему мужчине.
— Такой мужчина должен считать себя настоящим счастливчиком, — искренне сказал Брим.
— Что, — с улыбкой сказала Реддисма, — возвращает нас к изначальной теме — насчет возвращения долгов.
— Правда? — спросил Брим.
— Конечно, правда, — отвечала она. — Поскольку хотя ваши глаза говорят мне о том, как сильно вы желаете моего тела, я вижу также и то, что вы по меньшей мере питаете уважение ко мне как к женщине, к личности. И это выделяет вас из очень и очень многих, друг мой. Кроме того, это придает также новый характер нашим отношениям.
Брим удивленно заломил бровь.
— О, да не такой характер, глупенький вы мой, — рассмеялась она. — Вы не можете не знать, что по-своему вы очень и очень привлекательны, Вилф Брим, и что одного этого уже хватило, чтобы я обратила на вас внимание. В тот день во дворце, когда вы накрыли мое тело своим, я обнаружила, что это меня… скажем так, сильно возбудило. И я тогда же решила, что просто должна переспать с вами при первой же возможности. Каковая и имеет место сегодня. Тот «долг», о котором я говорила сегодня утром, имел в виду только секс, обыкновенный секс.
— Однако, — уже серьезнее продолжала она, — мое отношение к вам совершенно изменилось, когда вы пригласили меня на сегодняшнее посещение госпиталя. Это превратило наши отношения в нечто другое, более глубокое — по крайней мере для меня. Вы меня понимаете?
Брим нахмурился.
— Мне кажется, да, Реддисма, — ответил он, перебирая в уме других женщин в его жизни. Ее интеллект делал ее еще желаннее… умные женщины вообще возбуждали его сильнее.
— Похоже, мы уже приехали, — заметила она, выглянув в окошко. — Я весьма признательна госпоже Удаче за то, что она подарила нам этот разговор до того, как мы позволим… гормонам и тому подобному замутить наш рассудок. Мне почему-то очень важно знать, что вы меня понимаете.
Брим не находил слов, чтобы выразить свои эмоции от этой женщины, только что открывшей ему свою душу. Он едва успел поцеловать ей руку, когда дверца салона распахнулась, пропуская внутрь морозный воздух. Шагнув на мостовую, он сделал глубокий вдох и поклонился со всей галантностью, на которую был способен.
— Мадам Реддисма, — произнес он, протягивая ей руку. — Позвольте…
Осторожно сжав его пальцы, она грациозно выскользнула из машины и царственно кивнула ему.
— Благодарю вас, капитан, — сказала она ему своим обыкновенным голосом. — Я буду с нетерпением ждать возможности продолжить наш разговор — сегодня вечером. — Она подмигнула. — В несколько более интимной обстановке, — добавила она шепотом. Потом, гордо подняв тонкие брови, она проследовала в двери офицерского клуба с торжественностью, которой позавидовал бы сам Набоб.
Брим шел следом, в облаке ее духов. Интересно, размышлял он, какую «интимную обстановку» она имеет в виду? Потом он улыбнулся. Госпожа Удача что-нибудь да придумает. Она слишком сильно вмешалась в события этого волшебного вечера, чтобы отвернуться от него в последний момент.
Прием у Атчерли представлял собой уменьшенное, но от этого не менее пышное подобие всех приемов, на которых Бриму довелось побывать в разных уголках Галактики. Он мужественно перенес церемонию представления длинной очереди офицеров и офицерских жен, большинство которых мечтали о возможности похвастаться знакомством с офицерами прославленного ИДК. Сам Атчерли играл роль радушного хозяина, в чем ему помогала супруга, известный коллекционер редкостей, оставшихся от древних цивилизаций Флюванны.
Труссо устроилась в дальнем углу, углубившись в оживленную беседу с симпатичным усатым и плечистым флювийским офицером. Несомненно, бедолагу можно было уже считать соблазненным. Проходя мимо них на пути к стойке бара, Брим прятал улыбку. Труссо вдруг протянула руку и задержала его.
— Капитан Брим! — воскликнула она так, словно никак не ожидала увидеть его здесь. — Позвольте представить вам… э…
— К-капитан-командор Фотиус к вашим услугам, — пробормотал флювиец, кланяясь.
Брим обменялся с ним рукопожатием. Рука у капитан-командора оказалась мягкой и горячей, словно у женщины. Армия Мустафы явно тратила на полевые учения не слишком много времени.
— Рад познакомиться с вами, капитан, — произнес он.
— Ну, шкипер, — спросила Труссо прежде, чем кто-либо из мужчин успел произнести еще что-то, —
